Прибалтика: Тюрьма за отрицание «советской оккупации»

Самый известный литовский антифашист Альгирдас Палецкис получил шесть лет тюрьмы по обвинению в шпионаже на Москву. Почему русская община Литвы молчит об этом процессе, а поддерживать узника приезжают русские из соседней Латвии? Почему именно в последние годы страны Прибалтики начали зачистку русских общественников?

Об этом и о многом другом «ПолитНавигатору» рассказал друг Альгирдаса Палецкиса, председатель Антинацистского комитета Латвии Алексей Шарипов.

Альгирдас Палецкис

Справка «ПолитНавигатора»: Альгирдас Палецкис родился в семье дипломата Юстаса Винцаса Палецкиса. Внук первого председателя президиума Верховного Совета Литовской ССР, председателя Совета национальностей Верховного совета СССР Юстаса Палецкиса.

С 1994 года работал в министерстве иностранных дел Литвы. В 1997- 2001 годах был секретарем дипломатической миссии Литвы при Европейском союзе в Брюсселе. С 2001 года – начальник отдела Западной Европы МИД Литвы. С 2003 года – советник заместителя председателя Сейма Литвы. Был членом парламентской делегации Литвы в ПАСЕ. С 2007 по 2008 годы работал вице-мэром Вильнюса.

Свободно говорит на литовском, английском, французском, русском и немецком языках.

Организовал движение «Фронтас» (Фронт) для противостояния коллаборационизму и защите местного русского населения.

В 2011 году, по собственной инициативе начав журналистское расследование событий 13 января 1991 года в Вильнюсе, пришел к выводу, что кровавая провокация была организована литовскими боевиками, убившими, как протестовавших литовцев, так и офицера «Альфы». К этому заключению он пришел на основании свидетельских показаний местных жителей, видевших стрелков на крышах, которые вели огонь по толпе и армии, а также показаний экспертов, которые указывали на то, что пулевые отверстия на телах убитых свидетельствуют о применении оружия, которое не состояло на вооружении Советской Армии.

«А что было 13 января у телебашни? Сейчас выясняется, что свои стреляли в своих», – прокомментировал итоги своего расследования российскому Пятому каналу Палецкис.

После чего политику были предъявлены обвинения в «Отрицании советской оккупации», а в 2012 году он был приговорен к штрафу в 10 тысяч 400 литов, став первым гражданином Литвы, осужденным по этой статье.

В 2018 году Альгирдас Палецкис был арестован по обвинению в шпионаже в пользу России и помещен в тюрьму. В заключении он пробыл 17 месяцев и две недели, или 528 дней, из которых 500 дней он провел в одиночной камере. Условия заключения серьезно подорвали здоровье узника, при росте 188 сантиметров он стал весить 57 килограммов. В апреле 2020 году мера пресечения Палецкису была заменена на домашний арест.

В июле 2021 Шауляйский районный суд признал Альгирдаса Палецкиса виновным в шпионаже в пользу России и приговорил к шести годам лишения свободы, адвокаты политика обжаловали приговор.

«Это месть за то, что я интересовался делом 13 января и дальше им интересуюсь,- написал Палецкис депутату Европарламента от «Русского союза Латвии» Татьяне Жданок. – И за мое общение с русскими. Всё. Если 13 января – табу, то пусть это объявят. Если русские – прокаженные, пусть тоже это объявят. Но я по профессии журналист и имею право проводить расследования любых тем. Встречаться со всеми, кому есть что сказать».

Алексей Шарипов во время пикета в защиту Палецкиса

П.Н.: Добрый день, насколько я понимаю, вы с Альгирдасом Пелецкисом находитесь в дружеских отношениях?

А.Ш.: Да, нашей дружбе уже больше двенадцати лет, познакомились мы благодаря общим политическим и общественным интересам, вначале была тема ветеранов Великой Отечественной войны, а потом борьба с общим нашим врагом – современным неонацизмом, который процветает и в Литве, и в Латвии. Ну и, конечно же, дальше пошла политическая такая борьба, и борьба за самого Альгирдаса. Потому что истории его взаимоотношений с литовской правоохранительной и судебной системами уже больше двенадцати лет.

Удивительно, что он – человек из элиты, известной семьи, занимавший видные посты в литовском государстве, мог бы встроиться в систему, и спокойненько себе жить, как многие и сделали, но он пошел ей наперекор и стал бороться за правду в отличие от большинства своих соплеменников….

Для меня это действительно парадокс, потому что он единственный в своем роде. Я хорошо знаю ситуацию в Эстонии, Латвии и Литве. Не секрет, что общество в балтийских странах разделено: оно делится на русских и на эстонцев, литовцев и латышей. И Альгирдас действительно был встроен в эту систему – был депутатом Сейма, вице-мэром Вильнюса, долгое время работал на дипломатической службе, то есть мог спокойно и комфортно существовать и дальше. Но, тем не менее, в 2011 году с ним происходит эта необыкновенная метаморфоза, когда он заявляет о том, что в 1991 году, в момент развала Советского Союза и восстановления литовской независимости, была вооруженная провокация со стороны литовских националистов. Говорит конкретно про тот эпизод, когда спецназ «Альфы» штурмовал вильнюсскую телебашню, и на который потом списали все жертвы, которые были тогда.

Я думаю, что на это он пошел неспроста – это влияние его деда, а он был коммунистом, одним из создателей Литовской ССР, председателем Верховного совета этой республики, руководителем Совета национальностей Верховного совета СССР. Мне кажется, кровь революционера, которая в нем бурлит, не дает ему жить спокойно. Он всегда задает вопросы и ищет ответы, даже если они будут крайне неудобными.

Среди этнических литовцев есть понимание его позиции и его поступков?

Я бы сказал, что не до конца. Особенно в том, что касается этой «священной коровы» – событий января 1991 года. И «восстановления независимости», как это называют литовцы. Не все литовцы, не все литовское общество готово признать, что ему пришлось пройти через провокацию, чтобы создать ситуацию невозможности дальнейшего нахождения в СССР.

Но почему за Палецкиса взялись спустя столько лет после событий 1991 года? Еще  за участие в тех событиях в 2019 году осудили бывших военнослужащих СА Юрия Меля и Геннадия Иванова, а также заочно маршала Советского Союза Дмитрия Язова. Я понимаю, почему идут политические репрессии в Эстонии и Латвии – там есть большие русские общины, которые пытаются отстаивать свои права, но в Литве русских очень мало.

Да, межэтнических проблем в Литве нет, литовцы пошли по мягкому варианту национализма в отличие от Латвии и Эстонии, и те русскоязычные, что проживали в этой республике, получили гражданство сразу.

Но любое государство опирается на определенный миф о своем создании, что особенно касается Литвы, Латвии и Эстонии. И последний миф литовского государства – это борьба за восстановление независимости.

Они говорят, что конкретная сила – Москва, мешала Литве выйти из состава Советского Союза, применила неадекватную силу, пролилась кровь, погибли люди, и благодаря их жертвам страна обрела долгожданную независимость. Вот на этом мифе основана литовская государственность. И поэтому любые попытки людей сказать, что все было не так, сразу же попадают под уголовное наказание. Так произошло с Альгирдасом.

И в лице Меля – человека, который выполнял свой воинский долг, они также создали образ врага. Литовское государство не может жить без этого образа, оно должно постоянно его форсировать, поливать эту грядку. Как только к старым врагам интерес проходит, ищут новых, и это будет продолжаться, потому что они не хотят гражданского мира и точек соприкосновения внутри страны. Те события, которые сейчас происходят в Литве (осуждение Палецкиса – ред.) – доказательство этому. Литовская власть всегда выступает максимально жестко по отношению к оппозиции.

Но, насколько я понимаю, речь идет именно об оппозиции национальному мифу о независимости? Потому как формальная политическая оппозиция в стране есть, но есть и некие пределы допустимого, за которые запрещено заходить.

Конечно, какие-то внешние аспекты демократии тут соблюдаются – ежегодная выборность, многопартийность. Но как только дело касается сакральных для литовского государства вещей, за эти красные линии никому не удается зайти. Поэтому в уголовном кодексе Литвы прописана ответственность за отрицание советской оккупации. И Альгирдас Палецкис стал первым человеком, который в 2011 году получил наказание за это.

Но вот мы совсем недавно радовались, когда его освободили, особенно после страшных голодовок, после которых он выглядел абсолютно изможденным. Почему, на ваш взгляд, они никак не отстанут от него?

Альгирдас Палецкис – знаковая фигура. Я знаю ситуацию в Литве, общаюсь с представителями белорусской и польской общин, и они говорили мне, что Палекиса вообще никто не имеет права трогать, это человек из такой семьи, ни в коем случае. А сейчас литовцы этим огромным сроком, совершенно неадекватным, говорят, что у нас нет неприкосновенных, тем более, что этот человек работает на злейшего врага Литовской республики – Российскую Федерацию.

Хотя если мы вернемся к его делу – а это огромное дело в шесть томов, то мы увидим, что оно основано на оговоре человека, который был задержан вместе с Альгирдасом, но тут же был отпущен, потому что дал признательные показания против него. То есть все обвинение основано на показаниях одного человека.

Это ужасно. То есть никаких подтвержденных фактов, никаких вещественных доказательств?

Я встречался с Альгирдасом, видел части этого уголовного дела, и там просто идет описание его жизни, обычной бытовой деятельности: пошел в магазин, купил такие-то вещи, пошел в кафе, посидел там, выпил кофе… Вот это вся его шпионская деятельность.

Ну, там хоть были какие-то факты, на основании которых построили обвинение: что-то кому-то передал, в интервью сказал что-то не то?

Нет, и от этого еще ужаснее. Ему вменяется в вину предполагаемый сбор неких фактов. При том, что Альгирдас по одной из своих профессий журналист. Вот мы с вами сейчас, предположу также занимаемся сбором неких фактов….

Абсолютно верно.

И вот с ним та же история. При всем, при том Альгирдас – патриот своей страны, и всегда им оставался. И никогда этого не скрывал. Потому приговор ему, он, как гром с ясного неба. И свидетельство того, что литовская карательная машина человека решила додавить. Чтобы вообще не возникало никаких иных взглядов и именно такой оппозиции, которую представляет Палецкис.

Потому что вначале у него было собственное движение, которое называлось «Фронтас», сейчас он формирует еще одно движение….

То есть Альгирдаса невозможно остановить, будет ли реальный срок, или нет. Сейчас есть месяц на обжалование приговора. И он пока, слава Богу, находится на свободе и продолжает активную политическую деятельность.

27-го июля был вынесен приговор, месяц дается на подачу апелляции, и затем все это может тянуться и дальше. И это тоже способ воздействия на оппозиционеров: вы все время находитесь под дамокловым мечом.

Палецкис сейчас не имеет права покинуть страну, он носит на ноге электронный браслет, может по звонку, предупредив, выйти, но если после девяти вечера он не находится в районе собственного дома, его имеют право опять задержать и посадить в тюрьму.

Но у него есть возможность общаться с людьми со стороны, вы видитесь с ним?

Да, мы общаемся регулярно. И он крайне воодушевлен тем, что у него есть поддержка. Потому что во время первой серии судов, которые шли с 2011 по 2013 годы, мы регулярно проводили акции возле литовского посольства, приезжали на суды в Вильнюс. Сейчас мы тоже будем продолжать эту деятельность.

Надо сказать, что литовское посольство крайне резко реагирует на наши действия. У нас в Латвии феврале месяце у литовского посольства проходила акция в поддержку другого общественного деятеля, жителя города Клайпеда Алексея Гречуса, который занимался организацией Бессмертного полка, и, как ни странно, он тоже получил обвинение в шпионаже в пользу России. И тут же через несколько часов после окончания акции работники посольства написали заявление в государственную полицию Латвии. И сейчас ведется расследование, меня уже вызвали, я давал показания, почему выходил, что там делал, у нас же есть ограничения в связи с ковидом – ну не получается так, попробуем другую возможность вас наказать!

То есть мы видим, что политик получает обвинение в шпионаже в пользу России, общественный деятель получает обвинение в шпионаже в пользу России, то есть, чем бы вы ни занимались, но если это имеет хоть какое-то отношение к обычным связям с Россией, то это дает основание для обвинения вас в шпионаже.

Ну что такое «Бессмертный полк»? Мы прекрасно понимаем, что это память о погибших, память о воинах, которые победили в Великой Отечественной войне.

То есть в Литве «Бессмертный полк» запрещен?

По сути, да. Причем, это не буквальный запрет, но всякий раз находится масса благовидных предлогов, чтобы его не разрешить, как и празднование 9 мая.

И миф про Литву, как самое толерантное к русским государство Прибалтики – не более чем миф?

Не более чем. В Литве, Латвии, Эстонии под толерантностью понимают толерантность к сексуальным меньшинствам, но не к тем людям, что борются за память солдат Красной армии, сражавшихся в Великую Отечественную, за память о том наследии, которое оставил Советский Союз, за сохранение русского языка и русского образования. Все это подвергается репрессиям.

Благодаря мягкой политике литовского государства проблемы русских в Литве нет, потому что самое понятие «русские Литвы» скоро исчезнет. Потому что исчезнут представители русской культуры, носители русского языка, уже нет возможности получить образование на родном языке, и русские Литвы будут ассимилированы. Это задача Литовского государства.

Насколько я понимаю, для Литвы, Эстонии и Латвии Россия – это возможность всякий раз конструировать образ врага, когда нужно объяснить, например, почему трубы текут или цены выросли….

Это лучшее средство для консолидации национальных обществ в республиках. Казалось бы, на первый взгляд, какие могут возникать противоречия, когда наличие хороших взаимоотношений с Россией жизненно важно в первую очередь для существования самой Литвы? Потому что живо наследие СССР – транспортные потоки и порты, они немалое количество валового национального продукта создавали, это были реальные деньги, которые шли в Литву.

И, тем не менее, литовцы на всем этом ставят крест, и теперь порт Клайпеды, по сути, надо закрывать. И через пару лет это будет никому не нужная груда металлолома. Потому что для Европы он не нужен, а для России, как и для Белоруссии – необходим.

И каждый раз, пугая свой народ несуществующей русской агрессией, они сплачивают его. И каждые четыре года, на каждых выборах это происходит. «Русские идут!». Но русские давно никуда не идут, они занимаются своими проблемами.

Почему русское движение в Литве, в отличие от Латвии и Эстонии, не состоялось? По причине малочисленности русских? Даже вы специально приезжаете из Латвии, чтобы поддержать Палецкиса, а среди местных достаточного количества желающих его поддержать не наберется.

Это слабость, малочисленность, и русские Литвы не прошли этап понимания себя, как отдельной нации. Да, мы – русские, но мы русские Литвы. Это надо понять. Мы должны бороться за свой русский язык, за свои школы и понять себя, как этнос. Мы не россияне, но мы русские Литвы. Через это нужно было пройти. А им не удалось.

Эта небольшая община попала под пресс литовского государства, и самое лучшее, что они придумали, это просто ассимилироваться. При этом литовское государство не оставляет им иных возможностей, по сути, у русских нет культурной автономии. То есть Литва не хочет сохранить у себя многонациональный мир. То же самое происходит и с поляками Литвы, но на них давить сложнее, потому что у них есть поддержка Польского государства.

И русские Литвы выбрали другой путь, он легче, но это путь потери себя. Что вы будете потом рассказывать детям и внукам? И это предательство тех жертв, которые мы понесли в Великую Отечественную войну. Потому что позиция литовского государства – иная. Они говорят, что «боролись и против гитлеровского режима, хотя непонятно как, и против советского режима». И те солдаты Красной армии, и даже те литовцы, что служили в Красной армии и освобождали территорию Литвы, оказывается, не освободители, а оккупанты! Вот где краеугольный камень.

И получается, что ты не хочешь в чужих глазах быть захватчиком, но, тем самым, признаешь своих дедов, отцов, матерей захватчиками и оккупантами.

Мы в Латвии с этим не согласны, мы будем бороться, и продолжаем это дело. Поэтому у нас 9 мая, Бессмертный полк, ну а здесь ситуация совсем другая.

Алексей Шарипов и представители русской общины Латвии во время одного из памятных мероприятий

Вы сказали, что Польша поддерживает своих соплеменников в Литве, а со стороны России поддержка своих наблюдается?

Мне кажется, что Российская Федерация до сих не определилась, что делать с соотечественниками. Кто для нее соотечественники? Жители всего бывшего СССР? Все русскоязычные? Русские? Польша, например, создала Карту поляка, и любой человек, получив ее, имеет те же права в Польше, что и гражданин Польши. У нас до сих пор этот вопрос не решен.

Российская Федерация не выработала политику, что делать с этим: либо заниматься некими культурными программами, либо заниматься только образовательными программами – да, есть замечательное направление, где Россия сделала огромный шаг навстречу соотечественникам – это получение высшего образования в России, есть квоты, это все работает. Но нужно двигаться дальше, формулировать эту политику и начинать проводить ее в жизнь.

Надо понимать, что мы – представители русских диаспор, союзники Российской Федерации и нуждаемся в помощи. Мы – один народ. И эта помощь и в культурном, и в иных спектрах нам необходима.

Ни в коем случае нельзя бояться помогать, это нужно делать, потому что отношение к России, как к врагу – этот миф продолжает развиваться. И чем дальше, тем хуже, у нас скоро появятся свои берлинские стены.

Когда-то в 90-ом люди радовались, снося берлинскую стену, теперь она строится в другом месте. Строится вдоль границ стран Прибалтики и Российской Федерации, вот вам передний край противостояния НАТО и России. Только теперь эта граница достаточно близко от Москвы. И как далеко Брюссель при этом?

Мы ждем изменения политики Москвы, но пока этого нет, пока мы большей частью работаем своими силами. Что, конечно, делает нас сильнее, но обидно.

Заметно, что давление на русских в Прибалтике усилилось именно в последние годы, хотя независимости республик уже три десятка лет. С чем это связано?

Тут есть несколько факторов. Во-первых, Российская Федерация, как страна стала сильнее. И стала влиять на мировую политику, используя стратегию мягкой силы. И это напугало те же США.

У нас в Латвии, например, был хорошо представлен русский крупный бизнес, русские банки – теперь их нет, под давлением США, руками их инструментов – того же Министерства финансов, они закрыты. Теперь русского бизнеса в Латвии нет. Это касается и Литвы, тех же портов. То есть убирается любое влияние Российской Федерации.

Во-вторых, те же русские общины, если говорить о Латвии и Эстонии, стали крепче вставать на ноги, и ее консолидация тоже пугает. Поэтому периодически наносятся удары.

Поэтому наша территория будет зачищаться, потому что иноязычное (нетитульное – ред.) население думает по-другому, как бы там ни было, оно не поддерживает государственную политику, оно не поддерживает национальные мифы. Оппозиция существующим режимам будет уничтожаться, любыми методами, включая достаточно жесткие. И мы это видим: посадки журналистов, закрытие СМИ на русском языке….

То есть создаются не просто национальные государства, какими они и были раньше, а государства единомыслия, а не разномыслия. То есть нужно идти в одну ногу, в одном направлении и думать совершенно одинаково. Это Брюссель, это европейские ценности, и Вашингтон. Все.

Поэтому любое влияние России, включая культурное – потому что, прежде всего, пострадали культурные связи, пресекается. У нас всегда гастролировали крупные российские театры, оркестры – сейчас ничего этого нет.

Мы  все хотим, чтобы произошло чудо, и Палецкиса освободили. Но если быть честными перед самими собой, чего нам следует ждать, даст ли апелляция хоть какой-то результат?

Я не хочу прогнозировать, но я считаю, что нас ждет длительная борьба за пересмотр, изменение, отмену первого приговора, который был вынесен в 2012 году. Тогда была очень большая борьба на протяжении нескольких лет, все время проходили общественные акции, шло максимальное привлечение внимания к процессу. Сейчас то же самое.

Но у статьи за шпионаж в пользу России не бывает условного срока, штрафа – за это следует очень серьезное наказание. Это реальный срок. И срок очень большой.

Не знаю, вы заметили или нет, но Альгирдас – житель столицы, поэтому приговор ему должен был рассматриваться в Вильнюсе, но судьи Вильнюса отказались рассматривать его, поэтому он перешел на рассмотрение в небольшой городок, которых находится за 200 километров от столицы – в Шауляй. То есть столичные судьи не захотели участвовать в этом деле, они изначально поняли, что это угроза их авторитету, и вынести справедливое решение они не смогут, потому что на этом вся их карьера и закончится, поэтому «извините, мы этим не будем заниматься». И дело гуляло по районным судам. Несмотря на то, что номинально оно довольно серьезное, якобы касающееся государственных секретов.

Следовательно, прогнозировать мы можем только самое худшее, но при этом обязаны бороться. Нельзя прекращать борьбу. Мы не только в Риге организовали акции протеста, они параллельно прошли и в Москве, и в Минске, и в Кишиневе, то есть достаточно большое количество неравнодушных людей выходят на улицы, защищать Альгирдаса.

ПолитНавигатор