МГИМО. Секреты военного разведчика. 14. Волшебный пендель

К сожалению, жизнь военного разведчика – это не только подвиги, слава и честно заслуженные награды. Бывают в ней и менее приятные моменты – госпитали и медсанбаты.

Через полтора месяца после прибытия в Афганистан, в сентябре 1986-го года, я «загремел» с тифом в баграмский инфекционный госпиталь. Из двух недель пребывания в госпитале мне запомнились довольно необычные ощущения клинической смерти, телепередача с участием замечательного учителя из Донецка Виктора Федоровича Шаталова (которую я слушал через стенку реанимационного отделения) и газета «Красная Звезда», которую увидел в холле, когда меня переводили в обычное отделение.

На первой странице в этой газете была небольшая статья о том, что «в Афганистане при артиллерийском обстреле погиб главарь одной из крупнейших банд Карим. Осколочное ранение в голову». Это было довольно странно, ведь, когда мы его выследили, то запрашивали авианалет, а не артобстрел. Хотя это было не столь важно. Важен был результат.

В тот же день я встретил в отделении своего командира роты старшего лейтенанта Володю Стародумова с красивыми желтыми глазами. Вместе с ним, «желтухой» (гепатитом) заболели еще два бойца из нашей роты. Ротный попросил меня срочно вернуться на Тотахан, потому как на заставе не осталось ни одного офицера. Что и было сделано на следующий день.

В общем, особо приятных воспоминаний от инфекционного госпиталя у меня не осталось. Кроме одной мысли, что воевать в регионах с такой неблагоприятной эпидемиологической обстановкой, как в Афганистане, лучше без использования своего воинского контингента.

Когда, несколько месяцев спустя, я попал в баграмский медсанбат (он располагался по соседству с инфекционным госпиталем) с осколочным ранением ног, приятных воспоминаний у меня было еще меньше. Я всегда боялся остаться без ног (профессиональный страх многих войсковых разведчиков), а тут сразу обе ноги зацепило, мы не сразу добрались до медсанбата, началось нагноение. Да, еще и хирург сказал, чтобы я готовился к операции. Не секрет, что на войне у хирургов слово «операция» часто является синонимом слова «ампутация». В общем, настроение у меня было совсем никакое.

И в этот момент в палату, в которой я лежал, вкатывается «тело» в больничной пижаме - на кресле-коляске, без ног. И начинает рассказывать нам какие-то новости и анекдоты, шутить и подкалывать меня и моих соседей – чтобы мы не кисли и не хандрили.

Если бы не этот неизвестный мне человек в больничной пижаме, скорее всего, пустил бы я всё на самотёк. И остался бы ждать операции. Но, словно какой-то волшебный пендель заставил мне встряхнуться. И начать цепляться не столько за жизнь, сколько за сохранение своих ног.

На следующее утро я узнал, где лежит наш вчерашний гость. И решил его проведать. Чтобы сказать ему спасибо и попрощаться. Когда я пришел в его палату, то впервые увидел, как могут плакать мужчины. Это не была истерика, но слезы текли отовсюду – из глаз, из носа. Он размазывал их по всему лицу и не мог остановиться. И не хотел жить. Просто ночью ему приснилось, что он бегал на своих ногах…

Пришлось основательно его встряхнуть и сказать всё, что я о нем думаю. А потом обнять и долго, долго сидеть с ним рядом. Разговаривая ни о чем. Мечтая о том, что все лучшее у нас еще впереди. И что оно обязательно будет.

Я так и не узнал, как его звали. Но до сих пор благодарен ему за то, что он заставил меня бороться. В тот же день я сбежал из медсанбата. Возможно, это было неправильно. Ведь ноги долго не заживали. Не помогали даже волшебные мази, которые приносил мне Шафи. Позднее раны на ногах часто открывались, текла какая-то сукровица. И еще много лет мне пришлось ходить с тростью. Но зато на своих ногах.

С тех пор я твердо усвоил одну очень простую истину. Что в больницах и в госпиталях бывают больные и выздоравливающие. Больные - это те, кто из большого и замечательного мира попадают в больничную палату. И начинают сжимать своими руками огромную планету, как шагреневую кожу, до размеров больничной койки и своего крошечного внутреннего мира. Отгораживаются от соседей по палате, от новостей и жизни. У больных слишком мало шансов на исцеление.

И есть выздоравливающие, которые, попав в больничную палату, первым делом отрывают форточки, чтобы запустить в палату свежий воздух. Находят себе новых друзей и товарищей, чтобы поддержать их в трудную минуту. Читают увлекательные книги, придумывают интересные занятия, отрывают двери и новые горизонты. Они обязательно смогут выздороветь. Или, хотя бы постараются.

А еще у выздоравливающих есть волшебный пендель – для больных, для того, чтобы исцелить их от хандры и неверия в свои силы. И придать этим пенделем не только ускорение к исцелению, но и правильное направление движения.

С тех пор прошло много лет. За эти годы я узнал не только о больных и выздоравливающих, о волшебном пенделе и целебной силе искусства и творчества. Но и о том, что любая болезнь – это не приговор, а лишь задача, которую нужно решить (с помощью врачей, друзей или самому). Или хотя бы постараться решить. Но только очень, очень сильно постараться.

Разведчики должны это знать.

Александр Карцев, http://kartsev.eu

(продолжение следует)