Польша: волшебная история превращения поляков в пшеков

К примеру, на польском изначально всё, связанное с именованием евреев, определяется единым понятием – «жид». А вот на русском, всегда копающем глубоко и где также присутствует понятие «жид», есть ещё «еврей» и «иудей», что польский вообще игнорирует. Другое дело, что не так давно появилось общее для всех языков определение «израильтянин», но это уже другая история, которой вообще не существовало минимум пару тысяч лет.

Так вот, поляк – это, в общем-то, нормальный славянин, генетически довольно близкий к русским. С ним можно иметь дело, особенно, когда он видит взаимную выгоду, чему не мешает даже разница конфессий. Более того, нормальный поляк, даже современный, прекрасно понимает грязные политические игры как вокруг Польши, так и внутри неё. Поэтому он ненавидит свою власть и чувствует, что она доведёт его страну до цугундера.

Почему же сейчас не слышен голос нормального поляка? Открою секрет демократического Полишинеля: все польские оппозиционные ресурсы в настоящий момент прикрыты и на попытку их открыть, выскакивает стандартное окошко:

Можно пробовать по-разному, хоть через VPN – результат один, так что, Роскомнадзор здесь не причём.

В конце статьи примеры реакции на происходящие события нормальных поляков, их есть у меня в изобилии. Только заранее предупреждаю – ссылки уже не открываются, ибо демократический Полишинель.

Переходим к пшеку – это изначально поляк, в какой-то момент потерявший человеческий облик, сразу перескочив несколько ступеней в виде панов и прочей шляхты, имеющих хоть какие-то приличия и свою этику.

Тут ведь какое дело: потерять человеческий облик и приобрести звериный, может каждый, но не каждый может потом его вернуть. Шанс потерять есть у любого человека, здесь главное – дать ему этот шанс так, чтобы он его взял.

К примеру, совершенно реальная и повсеместная история – сотни тысяч гастарбайтеров на польских сельхозработах. Гастарбайтер, как правило – украинец, ибо арабов и прочих негров поляки не переносят, а свои работяги – тоже гастарбайтеры, но, как завелось, в соседней Германии, что вполне объяснимо. Так вот, любой зажиточный поляк, получивший в своё распоряжение толпы украинцев, получает тот самый шанс, ибо вынужден гонять полученную рабсилу, невзирая на своё воспитание: не будет гонять с криками «шибче, шибче» – не успеет провести сельхозработы в срок, не получит урожай и, в итоге, получит убытки. Обычная причинно-следственная связь, подсказанная опытом и здравым смыслом.

А поскольку Польша – преимущественно сельскохозяйственная страна, то и поляков, получивших шанс стать пшеками – начальниками над прибывающей толпами украинской рабсилой, там всё больше и больше. Помогает в этом законодательство, предоставляющее украинцам статус беженца с условием на неопределённый срок, что он получит рабочую визу и не вернётся домой, ибо тогда ему будет полный запрет на въезд в зону Шенгена на 10 лет.

Так и живут шансами, превращаясь в пшеков, ненавидя как свою власть, так и всех соседей: украинцев – за то, что заставляют терять человеческий облик, немцев – за то, что живут богаче и завлекают батрачить, белорусов – за то, что не отдают свои западные территории, а русских – за всё сразу и особенно за то, чего нет.

Вот эта политика шансов, пронизавшая всю внутреннюю жизнь, заразой приходит наверх и превращает в шансы всю внешнюю политику, основанную на нереализованных исторических мечтах и заставляя терять человеческий облик всю польскую псевдоимперскую элиту.

Известно: вековая польская мечта – империя от моря до моря, т.е. от Балтийского до Чёрного морей: «Польска от можа до можа» или междуморье.

Сегодня совершенно очевидно: Польша внезапно узрела шанс реализовать свою мечту путём захвата западной Украины вплоть до Чёрного моря. Единственное препятствие, вернее, два препятствие: Россия и блок НАТО.

Первая проводит военную спецоперацию и Польше неизвестно, где Россия собирается остановиться и какие у неё планы на «исконно польские территории». Также любой польский элитарий и имперский мечтатель понимают, что Россия и сама имеет планы на черноморское побережье от Одессы до Приднестровья, посему шанс приобретает весьма призрачные очертания.

Второй (НАТО) не спешит поддерживать Польшу в её мечтах по разным причинам, но прежде всего из-за 5-го пункта договора, поэтому североатлантический альянс мягко намекает: сама, сама. Что, естественно, также превращает шанс в мираж.

Однако надо понимать: в истории бывали случаи, когда даже призрачные шансы реализовывались игроками, использующими по полной любые, предоставленные меняющимися обстоятельствами, возможности. Для Польши сейчас крайне критичен временной фактор, работающий против неё: чем дольше они тянут с решительными действиями, тем призрачнее шансы.

Отсюда – беспрецедентное нагнетание русофобской истерии по всем фронтам, потерявшими последний человеческий облик, польскими политиками.

Отсюда – бесконечные призывы установить полное эмбарго и конфисковать все российские активы (casus belli), ввести войска НАТО на территорию Украины (casus belli), дать Украине боевые истребители и предоставить им свои военные аэродромы (casus belli)…

Воевать нельзя медлить – пшеки надеются, что найдётся кто-то извне, кто поставит запятую в нужном месте. Напрасно надеются, сказано же: сами, сами. Не спешат и заокеанские англосаксонские кураторы даже при том, что их цели во многом совпадают: установить единый буфер между Россией и Европой в виде одного государства, а не разношёрстных территорий.

Впрочем, учитывая другую, не менее важную, цель англосаксов – развалить конкурента в виде единого Евросоюза, то и здесь пшекам мало что светит.

Возвращаясь к человеческому облику, то в российской армии прекрасно знают, как легко его потерять. Отсюда – жёсткие приказы, запрещающие любые античеловечные действия не только к мирному населению, но и к военным противника.

Потерять человеческий облик легко, обрести вновь – часто невозможно. Рано или поздно, военные действия закончатся и тогда наступит момент истины: кто из воевавших вернётся домой – люди или звери?