Где-то читал, что в 1913г порядка 72% спирта получали из картофеля.

50% правды, 50% из серии "где-то что-то когда-то слышал, но точно не запомнил, поэтому дофантазировал".

Как не вспомнить классику?
Поверите ли, на меня стали бросаться. Расскажи, да расскажи, в чем секрет самогона. А я не самогонщик!Я член союза работников просвещения. У меня в Москве старуха-мама.

А вам очень хочется обратно в Москву, к маме? Переводчик жалобно вздохнул.

В таком случае заседание продолжается! промолвил Бендер. Сколько дадут ваши шефы за рецепт? Полтораста дадут?

Дадут двести, зашептал переводчик. А у вас в самом деле есть рецепт?

Сейчас же вам продиктую, то есть,сейчас же по получении денег. Какой угодно: картофельный, пшеничный, абрикосовый, ячменный, из тутовых ягод, из гречневой каши, даже из обыкновенной табуретки можно гнать самогон. Некоторые любят табуретовку. А то можно простую кишмишевку или сливянку. Одним словом любой из полутораста самогонов, рецепты которых мне известны.

Остап был представлен американцам. В воздухе долго плавали вежливо приподнятые шляпы. Затем приступили к делу. Американцы выбрали пшеничный самогон, который привлек их простотой выработки. Рецепт долго записывали в блокноты. В виде бесплатной премии Остап сообщил американским ходокам наилучшую конструкцию кабинетного самогонного аппарата, который легко скрыть от посторонних взглядов в тумбе письменного стола. Ходоки заверили Остапа, что при американской технологии изготовить такой аппарат не представляет никакого труда. Остап, со своей стороны, заверил американцев, что аппарат его конструкции дает в день ведро прелестного ароматного первача.

О! закричали американцы. Pervatch! Pervatch! Они уже слышали это слово в одной знакомой почтенной семье из Чикаго.

И там о pervatch е были даны прекрасные референции. Глава этого семейства был в свое время с американским оккупационным корпусом в Архангельске, пил там pervatch и с тех пор не может забыть очаровательного ощущения, которое он при этом испытал.

В устах разомлевших туристов грубое слово первач звучало нежно и заманчиво.

Американцы легко отдали двести рублей и долго трясли руку Бендера. Паниковскому и Балаганову тоже удалось попрощаться за руку с гражданами заатлантической республики, измученными сухим законом . Переводчик на радостях чмокнул Остапа в твердую щеку и просил захаживать, присовокупив, что старуха-мама будет очень рада. Однако адреса почему-то не оставил.