Продолжаем тему интересных людей в супермаркетах, вам когда-нибудь приходилось видеть таких смешных и забавных человеков?
Напомню про 1 и 2 части.
Маслята
Раннее субботнее утро выдалось настолько ранним, что напоминало сраный понедельник. Разлепив в утренних сумерках глаза под звон назойливого
будильника, я сказал задуманной рыбалке нуивонахуй и провалился в недосмотренный сон. Снилась учительница русского языка, почему-то одетая
медсестрой, с торчащими, как Гималаи, сиськами, которые превращалась то в отдельную пизду во весь экран, то в такую же огромную фрагментальную
жопу, вдруг сказавшую голосом дяди Гоши:
- Далбайоп, ты ж приманку на раков привезти должен! Или я своим хуем буду их ловить?
Резонно возразив, что на свой старый хер он уже даже триппер не поймает, я проснулся и начал собирать стандартный набор рыбака-любителя. Дядя
Гоша, в основном, был страстным любителем водочки и стандартно рыбачил на базаре после обильных возлияний, не в масть покупая то камбалу, то
соленую селедку, то мороженого хека и потом восхищенно пиздел, как он его прикармливал, тащил и подсекал не разбиравшейся в «настоящей» рыбалке
жене. Посему торопливые сборы прошли в соответствии с жизнерадостным принципом - «поменьше всякой хуйни, побольше водки». Из «хуйни» пришлось
взять трехлитровую бутыль с приманкой, а остальное место в горном рюкзаке заняли водка с пивом. Рачницы же имелись на даче у запасливого
алкоголика, куда я, в общем-то, и устремился. Навьюченный, как ебанутый альпинист, у которого вместо канатов и карабинов в рюкзаке звенели
бутылки, я приковылял на автобусную остановку, где уже кучковалось человек сто дачников, собирающихся влезть в один тощий Икарус.
Ровно в 6.00, на рассвете, без объявления войны закаленная в боях за ливерную колбасу в советских очередях орда пенсионеров начала штурм.
Расталкивая друг друга колючими старческими локтями, саженцами и инвалидными колясками любители свежего воздуха и бесплатного проезда, вереща и
матерясь, метр за метром захватывали сидячие места. Я по наивности тоже хотел ехать сидя, но был остановлен щупленькой старушкой, которая молча
уебала меня по спиняре здоровой сумкой с какими-то блять кирпичами, и заняла последнее свободное место. Чудесным образом, всего за полминуты,
автобус запрессовался, как банка со шпротами. Мы поехали.
Надо заметить, что утренние бабушки даже по отдельности пахнут не очень, а при такой их плотности на один квадратный сантиметр законопаченного,
как ковчег, автобуса воняли и вовсе неприлично. Слушая аканья глухой бабки, которая общалась со всеми вокруг и все время переспрашивала, я
корчился, но терпел, обливаясь потом в спертом пенсионерами воздухе. Где-то через час такой приятной езды я услышал похожий на тихий выстрел звук,
и по автобусу пополз жуткий запах какой-то дохлятины. Дачники нервно заёрзали и потягивали носами остатки испорченного воздуха. Подумав, что
сдетонировала попавшая в тепло моя банка с рыбьими потрохами и говяжьими костями, неделю настоявшаяся перед этим на балконе, я тоже стал шмыгать
носом и недоуменно кривиться, будто ища источник заражения. Воняло так, что казалось, если эта аппетитная смесь попадет в лиман, раки сами вылезут
и попросят их сварить. Через пять минут в автобусе началась легкая паника, и особо чувствительный дедушка возле меня начал крениться на бок.
Водитель остановился, начались поиски.
В городе Тулса штата Оклахома США в 2 часа дня, мужчина 67 лет начал двигаться задним ходом в многоэтажной стоянке, на своем автомобиле Мерседес, но к
несчастью его нога застряла на педали газа! В результате, разогнавшийся автомобиль, пробил стену парковки и застрял в ней, благодаря
чему водитель не постарадал, чего не скажешь об автомобилях, находящихся на земле...
На сервисе Flickr недавно засветился интересный художник-фотограф Бен Хайне с фотосетом “Карандаш против Камеры”.
Идея не оригинальна, оригинально исполнение – подстановка скетча в фотографию.
Тут ведь не просто надо уметь фотографировать, надо уметь еще и рисовать.
Давайте посмотрим на знаменитых людей с другой стороны, не с хорошей, как это обычно бывает,
все накрашенные, подтянутые. А просто возьмем обычную жизнь и посмотрим, а какие же они на самом деле.
Пи Дидди
Блокада Ленинграда 8 сентября 1941 - 27 января 1944.
Давайте посмотрим фотографии, как это было тогда и сравним с сегодняшними днями.
Хочу заметить, фотографии сделаны замечательно, работа проделана колоссальная.
Жила была 31-летняя девушка по имени Джоанна Тукианен, никому не известная, танцевала она стриптиз, проживала в Финляндии.
Известность пришла к ней несколько лет назад, когда разгорелся скандал, после обнаружения ее связи с тогдашним министром иностранных дел страны.
Вроде бы 60-летний министр написал ей за месяц 200 СМСок со всякими пошлостями: предлагал секс втроем (с ее сестрой порно-звездой) и всякое такое.
В то время Джоанна Тукианен была на пике своей карьеры, она начала вести эротические шоу. Но теперь,
она увлеклась пластической хирургией и стала монстром, в буквальном смысле слова.
Очень неожиданно, не думал что она так быстро появится на наших дорогах,
кто-нибудь что слышал о приобретении Marussi? Неужели сам Фоменко прикупил эту красавицу.
Очень интересная информация, некоторые продукты, которые мы считаем вредными, оказались полезными. Как так?
Очень интересные штучки, которые могут пригодится в быту, есть конечно и бесполезные,
но все однозначно красивые и креативные. Некоторые фотки баянные, но думаю это не страшно.
Много фотографий доброго пса, ну или притворяющийся добрым.
Не очень хотелось бы иметь такую псину у себя дома.
Торжество справедливости
На часах был полдень. Мы с Ершовой сидели и пили. Она чай, а я коньяк. Спизженный по случаю из папиной заначки под шкафом.
На часах был полдень. А пить мы с Ершовой начали тоже в двенадцать. Только ночи. И последние три часа пили мы молча.
- Экий пидорас. – Я решила нарушить тишину, ибо чувствовала, что за минувшие сто восемьдесят минут мы с Юлькой расплодили батальон конной милиции.
- Экий, действительно. – Подтвердила Ершова, и похлопала себя по животу: — Слушай, я уже четыре литра чая выдула, а ты всё ещё к консенсусу не
пришла.
- Не пойду я к твоему консенсусу. – Я машинально пригубила свой стакан, потому что коньяк в общем-то кончился ещё в шесть утра, второй бутылки не
было, а чаю не хотелось. – Грех это, Ершова.
- Грех, Лида, это жену больную бросать. С дитём малым! – Повысила голос Юлька, а я спросила:
- Почему больную?
- Да потому что только больная на голову баба, когда её муж бросает, двенадцать часов подряд ебёт мне мозг на тему «Как вернуть эту паскудину?», а
советов моих слушать не желает! – Закричала Ершова, и схватила меня за шкирку: — Собирайся, брошенка. Это твой единственный шанс.
Вовка бросил меня месяц назад, и возвращаться упорно не желал. Собственно, лично мне он не особо-то был и нужен. Разве что зарплаты его жалко
было, и пиписьки вот такущей. А больше в Вовке ничего хорошего и не было. Но ребёнок по нему скучал, а сыну я никогда ни в чём не отказывала. На
уговоры и лесть Вовка не поддавался, а в ответ на моё телефонное обещание не давать ему видеть ребёнка – предсказуемо приехал и дал мне в глаз.
Все возможные варианты были испробованы, и кроме фингала никакого результата не принесли. И тогда на помощь пришла Ершова. Если, конечно, можно
назвать помощью Юлькино желание отвести меня к бабке-цыганке, которая поплюёт-пошепчет, и Вовка вернётся обратно в ячейку общества. Вместе с
зарплатой и пиписькой. Мне такая помощь не нравилась, но с Ершовой спорить бесполезно.
- Страшно чота мне, Ершова. – Поёжилась я, стоя у облезлой двери с обгрызенной дермантиновой обивкой, за которой проживала Юлькина
бабка-кудесница. – И денег жалко. Ой, жалко…
- Страшно уродиться дурой. – Весомо ответила Ершова. – Страшно идти в КВД после твоего дня рождения. Страшно десять лет жить с сильно пьющим
мужем-молдаваном. А бабка это хуйня. И деньги плачу я. Хуле ты их жалеешь?
По всем пунктам Ершова была права, поэтому я вздохнула, и нажала на кнопку дверного звонка.
В приоткрывшей щели появился один пышный чапаевский ус, и приветливо нам махнул. Расценив этот жест как приглашение войти, мы с Ершовой,
собственно, и вошли.
Обладатель чапаевского уса повернулся к нам спиной, и посеменил по коридору, как болотный огонь. Мы шли за ним, и с каждым шагом мне всё больше
хотелось развернуться и убежать обратно. Хуй бы с ней, с зарплатой Вовкиной. И хуй бы с пиписькой. Внутри меня поднималась и бурлила волна паники.
Хотя, возможно, это бурлила медвежья болезнь.
