Как я вызволял нашего офицера из кутузки

Я поинтересовался, что это за место, есть ли там какие-то заметные ориентиры, чтобы не искать долго. Начштаба сказал, что он и сам не знает, а расположено по этому адресу отделение милиции. На мой вопрос, что в этом богоугодном заведении забыл наш офицер, как и в качестве кого он там оказался, начштаба тоже ничего внятного сказать не смог. Сказал только, что позвонил, мол, ему командир дивизиона и попросил забрать его офицера, назвав фамилию, дескать, сам он выехать из дивизиона не может, а дальше связь, как это у нас бывает, прервалась. Словом, разберёшься сам на месте, не маленький.

Отделение милиции я нашёл довольно быстро. Дежурный поинтересовался о цели моего визита, проверил мои верительные грамоты и привёл нашего старшего лейтенанта. Тот был без формы, но я быстро узнал его, хотя мы с ним пересекались всего пару раз. Спутать старлея, назовём его Гришей, с кем-либо было трудновато: доброе лицо, схожее с обликом боксёра Николая Валуева, бритая наголо голова. Такие причёски ещё не вошли в моду среди молодёжи в середине восьмидесятых, но Гриша почему-то носил её постоянно. Поэтому и выглядел как вчерашний пятнадцатисуточник, вызывая колкости своих сослуживцев. Отдали мне нашего офицера быстро и без каких-либо особых формальностей, поэтому вскоре мы с ним уже ехали в машине в сторону его дивизиона. А по дороге он рассказал мне, как и каким образом боевой офицер попал в гости к ментам.

А дело было так. В этот день Гриша решил сделать культурный променад в город, пройтись по магазинам, купить кое-что. День был будний, но у него был законный отгул. Одним из пунктов его шопинга был универмаг. Зашёл Гриша, покрутился в одном отделе, перешёл в другой, времени у него было достаточно, торопиться некуда. Так он дошёл до парфюмерного отдела, взяв там флакон самого банального дешёвого одеколона. Такие у нас обычно с открытием магазинов резво разметают бомжи, которым невтерпёж ждать до двух часов дня, чтобы отовариться какой-то более приличной «огненной водой». Тут следует заметить, что одет был Гриша ну совсем не по-офицерски. То, что без формы, это понятно, но вот эта его не то куртка, не то бушлат, близко схожий с теми, что выдают ударникам социалистического труда на лесосеке в Магадане. Плюс причёска, характерная для вчерашнего путешественника по местам не столь отдалённым. А в универмаге всегда присутствует милицейский наряд. Видимо всё это в совокупности и привлекло к нему внимание наших центурионов. А уж когда Гриша перешёл в отдел золота и ювелирных изделий, стражи порядка и вовсе напряглись. На свою беду Гриша не просто поглядел на ювелирки и тихо ушёл, а стал пристально рассматривать образцы, попросил продавщицу что-то показать ему, словом, задержался в отделе. Такое явно подозрительное поведение субъекта, чей внешний облик не вяжется с его платежеспособностью, вызвал не просто повышенное внимание со стороны ментов, а уже явное беспокойство. Тем более, они увидели, что продавщица ювелирки тоже напряглась. Порядка ради они подрулили к Григорию и вежливо поинтересовались, чьих он будет и что вообще делает в этом отделе. Гриша так же вежливо ответствовал, что это, собственно, его личное дело и посоветовал служителям порядка заниматься своими прямыми обязанностями, оставить его в покое и не мешать ему наслаждаться созерцанием произведений ювелирного искусства. К таким ответам со стороны простых смертных наша милиция не привыкла. У Гриши попросили его документы, на что тот ответил, что он офицер Советской Армии, а не какой-то там штатский, но в данный момент показать своё офицерское удостоверение он не может, поскольку оставил его дома. Дескать, носит он его исключительно вместе с формой.

– Ну а сами-то вы откуда, живёте где?

– Как где, на Старте.

Тут следует пояснить. Посёлок Старт находится в предместье нашего города и известен двумя достопримечательностями. Первая – это дивизион нашей зенитно-ракетной бригады. Но об этом известно разве что «узкому кругу ограниченных лиц». А вот вторая очень хорошо известна органам правопорядка. Это колония для осуждённых. Вот только не знаю, обычная или же усиленного режима. Ассоциация в умах милиционеров была мгновенная. И понятно в чью пользу. Вряд ли они что-то знали о нашем дивизионе. Грише уже менее культурно предложили сделать небольшую прогулку до ближайшего отделения милиции, надо думать для совместного чаепития. От чаепития Гриша отказался, сказав, что у него свои жизненные планы на этот законный выходной. Милиционеры отказа не приняли и, скрутив Грише руки, уже совсем не вежливо препроводили его в околоток.

В отделении, представ пред очи дежурного, Гриша не стал изображать партизана на допросе, выдав все свои данные, номер своей части, фамилию командира дивизиона и даже номер телефона, по которому предложил позвонить, дабы все могли убедиться в его законопослушности. Командир дивизиона подтвердил по телефону наличие у него офицера с указанными ему данными, после чего дежурный сказал, что он готов отпустить задержанного, но только в руки какого-то полномочного представителя Советской Армии не ниже командира дивизиона или на крайний случай старшего офицера штаба бригады. Гостил Гриша в ментовке аж несколько часов до моего приезда, пока я не вызволил его из узилища. Вот и получилось, что этот выходной день провёл он не там и не так, как хотел.

По приезду в дивизион командир высказал своему офицеру всё, что думал о его неподобающем внешнем виде, позорящем облик советского офицера. Как я понял из его слов, подобные нарекания Гриша получал и ранее. Велел не выезжать за пределы части без документов, пригрозив впредь выпускать его за пределы дивизиона по увольнительной как солдата-срочника. Надеюсь, Гриша всё понял правильно.