Кладбище кораблей

Но хитрый судовладелец, быстро прикинув, что очередной ремонт обойдется дороже, чем дальнейшая эксплуатация корабля, продает его еще в ходовом состоянии мутной компании, которая берет на себя все затраты на утилизацию.
Также агенты этих компаний рыщут в поисках старых судов, которые должны вскоре отправиться «на иголки». Часто на судоремонтных верфях можно увидеть так называемые «отстойники», в которых стоят корабли обанкротившихся судовладельцев, не заплативших за ремонт.
В портах нередко годами простаивают арестованные по каким-то судебным или финансовым вопросам суда. За долгое время отстоя плавсредства приходят в жалкое состояние, и в конце концов, оказываются жертвами охотников за металлом.

Далее компания наспех ремонтирует судно и нанимает команду, состоящую из лихих людей, которые доставят корабль до его последней стоянки. Почему же им это выгодно, если, как я написал, для разборки нужны дорогие производственные площади..? Весь фокус в том, что цены на металл росли все последние годы, и стало очень выгодно заниматься разборкой судов. На этой почве в Азии вырос полулегальный бизнес, захвативший до 80% рынка утилизации списанных кораблей.

Производственные площади? Зачем? Вот, например, Индия, местечко Аланг. Корабль разгоняют, и на полном ходу, в максимальный прилив загоняют на сушу. Когда-то здесь были бескрайние пляжи c белоснежным песком, по ним ползали морские черепахи, в небе летали чайки и альбатросы.
Сейчас все побережье превращено в огромную разборную площадку, белый песок стал черным из-за постоянно вытекающего мазута из раздираемых на части танкеров, десятки километров покрыты металлическим хламом — тем, что остается от отслуживших свое пароходов.

Безопасность? Нет, не слышали. В Индии и Бангладеш всегда найдутся десятки тысяч бедняков, которые будут работать 6-ти дневную неделю за оплату в 2 доллара за день. Не нужно никакого оборудования: один газовый резак на бригаду, каждому по кувалде, и вперед. Надо спешить, следующий сильный прилив через месяц, до этого времени судно должно быть максимально разобрано.

Что уж говорить, смертность и травматичность в этом бизнесе зашкаливает, рабочих никто не учитывает. Врачи в Аланге рассказывают, что к ним каждую неделю обращается до ста рабочих с разборных площадок, с отравлениями, ожогами и переломами. Правда, говорят, что в последние годы ситуация стала выправляться — людям уже выдают каски, а тем кто хорошо работает — даже сапоги.

Печально смотреть на эти скелеты кораблей, которые еще недавно гордо рассекали воды мирового океана. С одной стороны — это нормально: металл уходит в переработку, механизмы продаются на вторичном рынке, строятся новые суда, но с другой — грустно. Печально также видеть, как загаживаются райские уголки природы, только для того, чтобы кто-то мог жиреть от денег, зарабатываемых на крови рабочих.