«Лобзик Сталина»

Дело в том, что чаще всего, описывая ту или иную систему, внимание уделяется ее техническим характеристикам, надежности, простоте/сложности производства и т.п. Но почему-то никто не рассматривают место оружейной системы – в данном случае ППШ – в тактике пехотных подразделений Красной Армии, в вопросах, которые ставил Пастернак – «производительность поражения каждой цели», эффективность системы, огонь на подавление и т.д.:

«Если посмотреть по справочным данным, то все системы в той или иной мере похожи друг на друга…»
Да, «табличные» плюсы у ППШ имелись: скорострельность в 1100 выстрелов в минуту, большая емкость магазина – 71 патрон, хорошая кучность (за счет большой массы, увы), простота, надежность, низкая стоимость производства… Но. Но, максимальная эффективная дальность стрельбы только 200 метров! Которые считались недостаточными для основного вооружения пехоты еще с Крымской войны – с появлением первых нарезных ружей! Не удивительно, что при определенных достоинствах – «метла для окопов», пистолеты-пулеметы считались «вспомогательным» вооружением.

Почему же ППШ стал символом Красной Армии в Великой Отечественной войне? Почему за него так «вцепилось» руководство Армии, вооружая целиком подразделения пехоты, и высшее политической руководство страны, обеспечив выпуск в потрясающем количестве – 6 млн. штук?

Тут интересно взглянуть именно на влияние ППШ на тактику действия пехотных подразделений. И начать, наверное, надо с тактики пехоты нашего основного противника – Германской армии.

Тактика пехотного отделения немцев строилась в основном на положительном опыте штурмовых подразделений Германской армии в Первой мировой войне, порой даже с использованием тех же средств вооружения! Пехотное отделение в бою опиралось в основном на наличие в своем составе ручного пулемета. Причем в Первой мировой войне это была переделка в «ручник» старого доброго Максима с ленточным питанием.

Пулемет был достаточно тяжелым и его нельзя была «поставить» в стрелковую цепь. Фактически пулеметчик действовал позади штурмовой группы, поддерживая ее огнем, пока она, используя складки местности, перебежками сближалась с противником, а потом закидывала его гранатами – знаменитыми «толкушками». Ленточное питание пулемета обеспечивало ему высокую огневую производительность, а значит и хорошее подавление противника.

Вторая мировой война не внесла принципиальных изменений в эту тактику – только пулемет стал чуть полегче, да с появлением знаменитой «пилы Гитлера» – пулемета MG42, его огневая производительность не уступала, если не превосходила старый «Максим». Именно им и гранатами немецкая пехота «вскрывала» оборону Красной Армии в первые месяцы войны: пулемет подавлял наш «ручник» Дегтярева, имея явное огневое превосходство, а потом ружейный огонь нашей пехоты, немцы перебежками, ведя огонь из карабинов, сближались с нашими окопами на 40–30 метров, потом забрасывали их гранатами.

Нужно ли говорить, что за два предыдущих года войны в Европе они в этом деле поднаторели хорошо?

Что же изменилось с появлением ППШ в пехотном отделении? Теперь на дистанции менее 200 метров – эффективного огня ППШ – немцы встречали уже уменьшенный аналог «пилы Гитлера»: те же более 1000 выстрелов в минуту, но с большей емкостью магазина, гораздо более легкий в управлении огнем, не говоря уже про лучшую «поворотливость». Идеальное средство для «выпиливания» вражеских рядов. Сначала один автомат в пехотном отделении, потом еще и еще, и порой уже атакующая пехота фрицев могла встретить в окопах уже такой «хор мальчиков-зайчиков»:

Фактически дистанция с 200 метров до рубежа применения гранат в 30 метров стала для немецкой пехоты непреодолимой! Как только ППШ с середины 1943 года стал действительно массовым в нашей пехоте – успешность атак/контратак немецкой пехоты ушла в прошлое. Теперь она могла эффективно наступать только под прикрытием бронетехники, и это хорошо чувствовалось во второй половине войны.

А что же атакующая тактика пехоты Красной Армии? Фактически она зеркально отразилась от немецкой, но с «советской» спецификой. Наступление нашей пехоты теперь чаще всего начиналось после артподготовки под прикрытием «огневого вала»:

«Артиллеристы создают огневой вал, то есть … 2-3 минутный огневой налет на позиции противника, за огневым валом метрах в 200 наступают атакующие части [Удар минометов по рубежам, отстоящим от пехоты на 200 м, не опасен]. … Противник… совсем не может вести ответного огня … или ведет его ограниченными средствами. В это время … пехота и танки делают на 200 м скачок и с новой позиции открывают интенсивный огонь по противнику».
В.Чуйков «От Пекина до Берлина»

Обратите внимание – дистанция между пехотой и «огневым валом» совпадала с дальностью эффективного огня ППШ! То есть после прекращения артогня «на подавление», его роль с 200 метров подхватывали ППШ – те самые «47 пуль в минуту на погонный метр», когда противник не может высунуть головы из окопа!

Ну, далее, как ранее у немцев, вы уже знаете, – сближение на 30 метров и команда: «Гранатами – огонь! В штыки! УРА-А-А!!!»

Из воспоминаний немецкого солдата:
«Русское «Ура» отличалось от нашего – более протяжное, низкое, мрачное… Ветераны Восточного фронта, слышавшие его, и которым удалось после этого выжить, не могли не вспоминать его без содрогания!»