Почему в «Трех толстяках» доктор Гаспар выручил гимнаста Тибула?

Как мы помним, гимнаст Тибул был одним из предводителей восстания против правления Трех Толстяков – царствующих особ, которые не гнушались террором и публичными казнями. В одной из сцен гимнаст, спасаясь от гвардейцев, оказывается в доме доктора Гаспара Арнери, интеллигентного ученого.
Выходец из народа, призывающий к свержению власти, и ученый - казалось бы, какие между ними могли установиться отношения? Однако, как отмечает Олеша, в этом мире все возможно: Арнери проникся симпатией к бунтарю, поскольку сам осознавал, насколько несправедлив режим Трех Толстяков.
В свое время доктор стал свидетелем того, как гвардейцы жестоко подавили мятеж, после чего власти приговорили к смерти заговорщиков. При этом Арнери был поражен тем, с каким воодушевлением зажиточные горожане обсуждали скорую казнь, словно получали удовольствие от приближающейся смерти людей.
Как отмечали литературные критики, персонаж доктора Гаспара стал собирательным образом интеллигенции, сочувствующей революционерам. Такое явление наблюдалось в молодой советской России, когда новое государство поддержали врачи, ученые, писатели и т.д.
Так как же Арнери выручил Тибула? Он приютил его у себя, укрыв от гвардейцев, а после, «превратив» его в темнокожего, отправился вместе с ним на рынок, где было устроено представление, которое было призвано отвлечь горожан от предстоящей казни. Правда, Тибул недолго продержался в гриме: взыгравшая гордость и страсть заставили его раскрыться перед публикой и заявить, что один из символов революции жив и намерен завершить великое дело. Этот поступок принудил его вступить в схватку с гвардейцами и обратиться в бегство, а доктору Арнери вскоре досталось важное задание, которое оказало непосредственное влияние на свержение режима Трех Толстяков.

Вышедшая в 1924 году романтическая сказка вызвала неоднозначную реакцию критиков. Как вспоминал поэт Осип Мандельштам, некоторые писатели с пренебрежением высказались об этом произведении, причислив его руководству о том, как не надо писать книги. При это он придерживался иной позиции, считая, что «Толстяками» будут зачитываться взрослые и дети, поскольку это европейского масштаба книга, пронизанная огнем революции.
Прозаик Лидия Чуковская, один из критиков произведения, отмечала, что автор не смог в полной мере раскрыть потенциал сказки, с помощью которой можно было составить более мощное социальное высказывание. Она недоумевала, по какой причине Олешу больше интересовало розовое платье Суок, нежели причины, побудившие гвардейцев перейти на сторону народа.
Зато и сторонники, и противники сказки отметили символизм, заложенный в произведении. Например, в наследнике Тутти многие угадывали образ Франсуа, сына императора Наполеона I. Другие предполагали, что в нем Олеша изобразил цесаревича Алексея, сына Николая II. Побег канатоходца Тибула под куполом площади Звезды мог отсылать к известной аллегории «Акробат над городом», популярной в эпоху модерна. Ну а сами Три Толстяка, по одной из версий, олицетворяли церковь, капитализм и армию.