«Русское варенье» (2003 год) — пьеса известной российской писательницы Людмилы Улицкой

Русское варенье — это современная, чисто русская история из жизни русской интеллигенции, рассказанная языком чеховской драматургии.
Загадку русской души Улицкая разрешает через прямые ассоциации: герои «Русского варенья» ведут свою родословную от героев «Вишневого сада» и отчасти «Трех сестер» и «Дяди Вани» А. Чехова. И даже сам классик русской литературы иронично вписан в это генеалогическое древо, как родоначальник целой династии, «наследниками» которой являются герои пьесы Улицкой. Портрет Чехова-предка висит в гостиной нынешних дачников, в диалогах то тут, то там всплывают имена персонажей его пьес и звучат узнаваемые для знатоков «цитаты», и даже родовая фамилия главных героев (Лепехины-Дворянкины) — отзвук или парафраз фамилии последнего владельца «Вишневого сада» Ермолая Лопахина. Герои пьесы Улицкой говорят и ведут себя как герои драматических произведений Чехова — с той только разницей, что живут они в нашем времени и сюжет пьесы отчасти мотивирован сегодняшними ситуациями и реалиями.

Место действия то же: полуразрушенная подмосковная дача, запущенный сад. Персонажи — типичное семейство столичных интеллигентов: переводчица Наталья Ивановна, ее брат-математик Андрей Иванович (в обиходе — Дидюля), три их дочери — Варя, Елена, Лиза и сын Ростислав с женой-писательницей Аллой, престарелая свояченица Натальи Ивановны и приживалка — Мария Яковлевна (Маканя). Типичны и их судьбы. Личная неустроенность витает над всеми членами семьи: Наталья Ивановна вдовствует, Андрей Иванович 50 лет ждет, когда преставится муж его давней возлюбленной-балерины, из сестер замужем только Елена, да и то незаметно, чтобы счастлива была. Печать бестолковости, общественной бесполезности и патологического невезения здесь на всем: контора, снимавшая под офис пятикомнатную московскую квартиру Натальи Ивановны на Старой Басманной, съезжает после прорыва канализации; придуманный в семье «проект» варки варенья на продажу, чтобы заработать хотя бы какие-то деньги, выглядит пародией на «малый бизнес» — варят-то из покупной ягоды, а то, что сварили, либо поели сами, либо облюбовали мыши; Ростислав мечтает нажиться на дачном участке, не зная, что дядя уже давно продал его соседу по дешевке ради того, чтобы купить недвижимость в Испании и уехать туда со своею недавно овдовевшей возлюбленной... Атрибуты времени — ноутбуки, мобильные телефоны и автомобили — лишь подчеркивают замороженность времени в этом душевном захолустье.

Сценограф Юрий Хариков со свойственной ему жесткостью создает на сцене образ картонного дома. Дома, идущего на слом: крыша протекает, половицы углами лезут из гнезд, пустые дверные проемы, шаткие и скрипучие ступени лестниц, рассохшаяся мебель в старых и пыльных чехлах, неработающая канализация.

Остановленное мгновение перед распадом — разговоры обо всем и ни о чем, а чаще — в никуда, претенциозность пафоса поступков, бездарность отношений и «очищающий огонь» пожара в финале — скорее постмодернистский кивок в сторону когда-то вырубленного чеховского сада.

Режиссер спектакля Иосиф Райхельгауз ставит спектакль заведомо актерский, звездный. Действие цементирует дуэт Татьяны Васильевой (Наталья Ивановна) и Альберта Филозова (Андрей Иванович): она — рыжеволосая, эксцентричная, новая Раневская, упертая в клавиатуру допотопной печатной машинки, он — по-интеллигентски робко приворовывающий водку рюмочками из буфета, скорее Тригорин, чем Гаев. Чеховский камертон — Маканя Нины Шацкой, занявшая в пьесе Улицкой место Фирса в «Вишневом саду».

Типическое создают «маски» остальных персонажей: пародия на заполнивших экраны телевизоров писательниц — ваятелей женских романов, Алла Екатерины Бестужевой; уж совсем сериальный «крутой» бизнесмен Ростислав — Вадим Колганов; три сестры-несчастливицы — истошная богомолка Варвара Анжелики Волчковой, озабоченная своей внешностью блондинка Леля — Екатерина Директоренко, «ударница» секса по телефону — младшая Лиза Ольги Гусилетовой...

Время от времени мир чеховского прошлого героев прорывается на сцену то знаменитым маршем из МХАТовских «Трех сестер», то фотографиями мизансцен великих постановок чеховских пьес прошлых лет. Все эти приметы — для посвященных, коих в числе зрителей театра, несомненно, большинство. Неофиты считывают лишь то, что должны увидеть и услышать: «Это современная история современной русской интеллигенции. История, которая парадоксальным образом сопоставима с грустными комедиями Антона Чехова. Герои спектакля «Русское варенье» — потомки дяди Вани и всех трех сестер сразу. И проблемы у них такие же: легко ли увязать человеческие ценности и вечные вопросы с циничными правилами игры, которые задают «деловые люди»? Лауреат русского «Букера» Людмила Улицкая блестяще воспроизвела характерную особенность чеховской драматургии: герои не слышат друг друга, их диалоги — только иллюзия общения. На самом деле, каждый говорит о чем-то своем, даже не делая попыток понять собеседника или донести до него свою собственную мысль. Ключевое слово здесь — Afterchekhov. Знатоки чеховских пьес легко уловят здесь аллюзии, псевдоцитаты, сюжетные ассоциации с его шедеврами. Но это не стилизация, не пародия, не ремейк, а, пожалуй, постмодернистское ироническое осмысление излюбленного мифа о загадочности русской души.