Любой ценой - 33 советских солдата против 70 немецких танков

Вспоминает Георгий Андреевич Стрелков:

“Впервые поняли мы почем фунт лиха 23 августа, то есть накануне боя. В двадцатых числах августа мы, дальневосточники, прибыли под Сталинград. Эшелон выгрузился в километрах за пятьдесят от местечка Большая Россошка. Двинулись к передовой. Было воскресенье. Мы бодро стучали сапогами по пыльной дороге. Даже не верилось, что впереди идут бои, льется кровь, горит земля. Вдруг на горизонте показалась какая-то точка. С каждой минутой она нарастала, приближалась. Это был самолет странной конструкции. “Рама”, — определили обстрелянные фронтовики. — Ну, теперь берегись!”.

Вскоре показались бомбардировщики. Они шли волна за волной. У них была одна цель — Сталинград. Но упускать такой лакомый кусочек, как мы, они не собирались. Сколько лет прошло, но до мельчайших подробностей запомнил те страшные часы. Такого страха больше никогда не приходилось испытывать. Спрятаться в степи негде, прижались к земле, а на тебя сыплются бомбы. Полегло там нашего брата… От прямого попадания погибла наша техника. Отбомбившись и расстреляв весь боезапас, немцы решили еще и потешиться. Включили сирены и с воем пикировали на нас.

Всему приходит конец. Кончился и этот ад. Мы отошли к Малой Россошке. Нам приказали занять высоту 76.3. Немного отдохнули и стали рыть окопы. Закопались глубоко. Как же это потом нам помогло.

В числе 33-х бойцов оказались 18 разведчиков, 10 автоматчиков и 5 связистов. Связисты заняли оборону на правом фланге, разведчики и автоматчики – на левом. Вооруженные одним противотанковым оружием «ПТР» с 25-ю патронами нему, ручным пулеметом с 8-ю заряженными дисками, автоматами и винтовками по 250 патронов, а также гранатами и бутылками с зажигательной смесью.

Положение усугублялось тем, что много было новичков, большинство из них впервые в жизни видели живого врага. Однако, очутившись в таком опасном положении, воины не дрогнули. Заместитель политрука Леонид Ковалев обратился ко всем, кто мог его услышать в грохоте боя: «Товарищи! Дело обстоит так: или враг нас, или мы его. Я думаю, что мы его». Рядом находился окоп с группой связистов во главе с младшим лейтенантом

Евтифеевым. Все они дружно поддержали Ковалева, дав клятву победить или умереть.

«Примерно в 16 часов с соседней высоты 142,6 показалась первая группа из 15 танков, которая направлялась на первый фланг. Когда они приблизились, меткий огонь открыли бронебойщики, но неприятельские танкисты, обходя подбитые машины, упорно лезли вперед. Вот передовые танки уже достигли окопов, вот один из них переваливает через окоп, осыпая землей сидящих в нем. Однако и это не обескуражило воинов, проявивших выдержку и мужество.

Солдат Семен Калита поднялся над окопом и метнул бутылку с горючей смесью. Мгновение — и танк запылал. Примеру Калиты последовали остальные. Сам Калита поджег еще два танка. Три танка меткими ударами зажег младший сержант Владимир Пасхальный. Танкисты поспешно покидали горящие машины, но большинство из них тут же падали, сраженные пулями автоматчиков, среди которых особой меткостью отличался солдат Василий Матюшенко»

Первая вражеская атака захлебнулась. Оставив на поле боя 13 подбитых и горящих танков и несколько десятков убитых и раненых, враг откатился.

Прошло еще несколько часов. Гитлеровцы начали новую атаку против горстки героев. Теперь основной удар был направлен на фланг, где оборонялись связисты, но их позиции заранее были подготовлены с расчетом на круговую оборону.

«Младший лейтенант Евтифеев подсчитал патроны к бронебойке (их оказалось всего 20). «Не больше чем один — два патрона на танк», — прикинул он, вместе со своими подчиненными подготавливая оружие.

Машины шли развернутым строем. Подпустив их на расстояние выстрела, младший лейтенант выпустил шесть пуль и подбил четыре танка.

Остальные упрямо продолжали движение. Скоро патроны иссякли. Грозно движется к окопу, гремя гусеницами и беспорядочно стреляя, стальное чудовище. Сержант Фомичев крепко сжал в руке противотанковую гранату. Он ждет команды. Вот и она: «Бросай! Пора!». Всего 7–8 метров разделяют окоп и танк. Резко выпрямившись, сержант с силой швыряет гранату. Взрыв. Танк остановился. Так были отбиты и все последующие атаки врага, непрестанно наседавшего в течение двух дней.

27 вражеских танков было выведено из строя, уцелевшие повернули обратно. Более сотни гитлеровских солдат и офицеров осталось на поле боя убитыми. Суммарно в атаке с немецкой стороны участвовало около 70 танков и 2 батальонов пехоты. С нашей стороны был ранен лишь подносчик патронов Филипп Жезлов.

Кроме уже названных товарищей, следует указать на младшего сержанта Михаила Мингалева, солдат Ивана Тимофеева, Никифора Иуса, Николая Власкина, подбивших по одному — два танка".

Все тридцать три героя были в штабе фронта и подробно рассказали об этих двух днях своей беспримерной борьбы. Правда, каждый из них меньше всего говорил о себе, но с восхищением рассказывал о подвигах товарищей. Из их рассказов составилась довольно полная картина событий.

За этот подвиг семь человек были награждены орденом Ленина, двенадцать – орденом Красного знамени, остальные участники боя были удостоены боевых медалей.