Когда учения пошли не по плану

Взаимоотношения между нами, и стоявшей поблизости десантурой были не самые теплые. Сейчас расскажу, как список обид пополнила еще одна.

Итак - шли большие учения. Весь округ стоял на ушах, бегал, прыгал, отрабатывал и всячески показывал готовность. Нас тоже выгнали в поля, где мы окопались, сдали нормативы, и успокоились - что с нас взять, если в наши задачи входит рихтовка рельефа? Да - мы можем рихтовать его по-разному, либо медленно и печально, либо быстро и с грохотом, но все это происходит не так весело как события у десантуры и мотострелков. Там и танчики ездят, и солдатики бегают - командирский глаз радуют. Лепота.

Мы особо не возражали. Как говорится: солдат спит - служба идет. И когда он бежит - служба все равно идет. Так уж лучше спать больше, а бегать… пусть десантники бегают - отрабатывают звание элитных войск.

Но тут кому-то из начальства на глаза попалась кассета с боевичком "Бегущий человек" и он решил что неплохая, собственно, идея! Комбату приказали выделить людей, которые будут изображать диверсантов с ящиком тротила рвущихся к нашему же топливному складу. А десантура и прочие будут их ловить и обезвреживать.

Я вызывался добровольцем, но меня к тому времени знали слишком хорошо. Поэтому исполнять роль дичи был назначен младший сержант Коля Зайцев (имя и фамилия изменены), который ни в чем противоправном замечен не был, служил без нареканий, и поэтому теплилась надежда, что все пройдет без сюрпризов.

ЕЩЕ НИКТО, НИКОГДА ТАК НЕ ОШИБАЛСЯ.

Дело в том, что ловить его должны были в небольшом леске, ограниченном со всех сторон колхозными полями и трассой. И Коля был белорусом. Понимаете? Они отпустили белоруса в лес партизанить и надеялись, что все пройдет ровно. Наивные.

С собой Коле выдали сухпай, опечатанный ящик с "бомбой" и двух носильщиков из "молодых". Вывезли в лес и на вопрос: "А че делать? Что можно? Что нельзя?" - покровительственно сказали: - "Не парься - все будет быстро..." И уехали.

А потом начался полный писец. Изначально все мероприятие планировалось на час - не больше. Трех человек бредущих с тяжеленным ящиком по просеке издалека видно. А пробирающихся с ним же по лесу – еще и издалека слышно. Тем более что водитель грузовика был из десантников и немедленно слил своим, где их высадил. Радостные загонщики ломанулись туда, рассчитывая быстро найти цель и отчитаться. И не нашли.
Почесав в затылке, они принялись прочесывать лес вокруг. И снова ноль результата. Скрипя зубами, попросили подмогу: на карте лесок впечатления не производил, но на местности представлял собой сильно пересеченную местность, густо поросшую сосняком, так что у охотников, намотавшихся зигзагами по оврагам и холмам, уже языки висели на плече.

К обеду Колю и его партизанский отряд искала уже вся десантура во главе с младшими офицерами. Старшие офицеры, сбившись в кружок вокруг карты, рассматривали ее с лупой, чесали карандашами в затылках и недобро поглядывали на ржущего в углу Комбата. После обеда к десантникам присоединились мотострелки. К ужину Колю не искали так, как искали в свое время Бен Ладена.

Когда стемнело, плюнули, вернули охреневших от беготни по жаре бойцов в расположение и принялись решать, как подкатить к летунам чтобы завтра дали вертолет. И тут в штаб зашел Коля да давая отчитываться, что ящик они отнесли куда приказано и можно ли им теперь помыться и пожрать, а то столовая уже закрыта?

От немедленной расправы его спас комбат, буквально заслонив грудью. Партизан накормили, умыли, проверили факт наличия "бомбы" на складе и принялись расспрашивать, как же такое получилось. Посредникам и чужим офицерам Коля объяснил все как положено, а нам, уже потом, рассказал как есть:

Когда их выкинули из грузовика посреди леса и дали понять что шансов на успех для диверсантов немного, Коля решил что ну его нахрен, рвать жилы, если все равно поймают. Но и сдаваться сразу не собирался. Поэтому отойдя по дороге от места высадки, буквально пятьдесят метров, он нашел куст над кюветом, под этим кустом расстелил плащ-палатку, сверху натянул еще одну и, прикидав опавшими листьями, для маскировки, приказал "молодым" включить режим тишины, пожрал и завалился спать. "Молодые" последовали его примеру.

И таким нехитрым образом это все превратилось из поисков, продирающихся по лесу, людей с неудобным ящиком в увлекательную игру: "Угадай, под каким кустом партизан", шансов на выигрыш в которой еще меньше, чем в "лохоугадайке" на ночном канале. Несколько раз поисковая партия проходила буквально в сантиметрах от них, но так как никто внутрь не заглянул, "руки вверх" не кричал то "диверсанты" пожимали плечами и возвращались к прерванному сну.

Когда стемнело, Коля, как добросовестный и дисциплинированный солдат, решил вернуться в расположение части. Выйдя на дорогу они, любуясь звездами, дотопали до склада, постучали в ворота и сказали: "Вот. Приказано было сюда отнести".

Дежурный прапор видел, что все бегают как наскипидареные, но он был в наряде, так что ему все эти движухи были до звезды. Поэтому пожав плечами: "Заносят - не выносят", - он открыл ворота, показал, куда поставить ящик и, выпроводив Колю с бойцами, вернулся к бутербродам и кроссворду. А Коля пошел "сдаваться" в штаб, не подозревая, в какой тупик поставил весь цвет окружной военной мысли.

По результатам данного мероприятия десантура невзлюбила нас еще больше, комбат надорвал себе хохотальную мышцу и еще месяц, потом, бродил с легкой полуулыбкой на лице, остальные вдоволь поупражнялись в остротах на тему: "Картохой надо было выманивать", - а Коля получил прозвище "партизан" и дембель в первых рядах.