Одна атака русского Фынь По

Для китайцев вторая мировая война началась намного раньше, чем для Европы, а именно с нападения японцев на китайских солдат на мосту Лугоуцяо близ Пекина 7 июля 1937г. Дальше завязались ожесточенные бои с большими потерями в людях и технике с обеих сторон. Японские войска, благодаря преимуществу в технической оснащенности и обученности частей, теснили китайцев на всех фронтах.

"Положение усугублялось еще и тем, что по своей подготовке китайские летчики уступали японским.

Не было в Китае ни ремонтных заводов, не располагал он и запасными частями к самолетам. Поэтому, когда начались решающие бои за столицу Китая - Нанкин, из 520 самолетов в строю осталось всего 14.

Свели эти самолеты в отдельный отряд и укомплектовали иностранными волонтерами. Возглавил волонтеров американский летчик Винсент Шмидт. Но люди эти прибыли вовсе не для того, чтобы по-настоящему воевать, тем более жертвовать собой. Их интересовало другое: высокое жалованье, развлечения. Время свое иностранцы проводили в казино, различных увеселительных заведениях". (из мемуаров Ф. П. Полынина)

Руководство Гоминьдана обратилось к правительству СССР с просьбой об оказании помощи.

И она была немедленно оказана - в Китай через границу потоком пошла боевая техника, стрелковое вооружение и главное - военные советники и добровольцы... были среди них и летчики, помогавшие китайцам осваивать советские истребители И-15 и И-16, бомбардировщики СБ, тем более,что в Китай ранее уже поставлялись самолеты Р-5 и У-2 и летчики были знакомы с пилотированием и техническим обслуживанием машин советского производства. Была отлажена и система ремонта техники.

Среди летчиков, направленных в Китай в ноябре 1937г, была и группа из 150 человек (31пилот,31 штурман, бортовые стрелки и авиатехники) под командованием капитана Федора Полынина на новейших тогда скоростных бомбардировщиках Туполева СБ-2.

"Беда Китая состояла в том, что в политическом и военном руководстве страны стояли люди, которые свои эгоистические интересы ставили выше национальных. В армии процветали взяточничество, казнокрадство, бюрократизм, продажность, прямая измена.

Командующего китайскими ВВС генерала Чжоу Чжен-чжоу ничуть не беспокоило плачевное состояние авиации. Он всячески покровительствовал жуликам и проходимцам, наживавшимся на закупках заведомо негодных самолетов, так как имел от того немалую выгоду для себя. Взятки он брал без зазрения совести". (из мемуаров Ф. П. Полынина)

Для конспирации китайцы его стали называть генералом Фынь По, а на фюзеляжах и крыльях самолетов нанесли бело-голубые опознавательные знаки ВВС Гоминьдана.

Они сразу же включились в боевую работу. К тому времени японская авиация уже понесла большие потери в технике и Япония была вынуждена закупать самолеты и боеприпасы в странах Европы. Из-за активных действий китайской авиации базу снабжения, на которой концентрировалась авиатехника, вооружение и громадные запасы горючего японцы оборудовали на острове Формоза (Тайвань), откуда они перелетали в Шанхай.

Получив такие сведения от китайской разведки, полковник Рычагов, командовавший советской авиагруппой, принял решение о проведение операции по разгрому базы.

"Решили лететь на высоте 4500— 5500 метров. Мы понимали, что длительное кислородное голодание может тяжело отразиться на самочувствии и работоспособности экипажей. Но другого выхода не было. На большой высоте увеличивалась дальность полета, поскольку меньше расходовалось горючего, а это в тот момент обеспечивало успех.

Чтобы ввести японцев в заблуждение, решили вначале пройти севернее острова, потом резко развернуться вправо, снизиться с приглушенными моторами до 4 тысяч метров и с ходу нанести удар. А над проливом снизиться еще до двух тысяч метров, чтобы позволить членам экипажей, как говорится, «глотнуть воздуха». Над материком же опять подняться до четырех тысяч метров и идти к аэродрому дозаправки. Полет готовился в строжайшей тайне". (из мемуаров Ф. П. Полынина)

22 февраля 1938 года группу капитана Полынина перебросили на аэродром Наньчан.

Летчики до последнего думали, что идет подготовка к празднику 23 февраля. Поздно вечером Полынин поставил летному составу боевую задачу-налет на аэродром возле г.Тайбэя. Вылет на рассвете, курс - по кратчайшему расстоянию, через горы и море. Время полета - почти восемь часов, на высоте 4-5 тысяч метров, без кислородных масок, на тысячу километров- почти на предельную дальность самолета СБ-2. Малейшая неисправность любого самолета влекла за собой катастрофу, хорошо, что техника была еще относительно мало изношена.

На рассвете 23 февраля, когда бомбардировщики уже готовились к вылету, невдалеке от аэродрома появилась группа японских самолетов. Если бы они атаковали аэродром - то вся авиация на нем была бы гарантированно уничтожена - бомбардировщики стояли с полной заправкой и подвешенными бомбами и не могли ни взлететь, ни рассредоточиться.

"Неужели к нам пожаловали японцы? Значит, кто-то узнал и передал им о нашем замысле. Мне редко изменяло хладнокровие, а тут, откровенно говоря, по телу пробежали мурашки. Ударят сейчас, и аэродром взлетит на воздух. Ведь самолеты до предела заправлены горючим и бомбы уже подвешены.

Подходит Петров и спрашивает с тревогой:

— Что будем делать?

Я молчу. Взлететь не успеем, на рассредоточение самолетов тоже времени нет. Вот, подловили, гады. Если зенитки не отгонят их — все пропало.

А самолеты идут прямо на нас. Уже отчетливо видны две девятки. Подаю команду «Всем в укрытия!», а сам продолжаю наблюдать за воздухом. Вижу: самолеты отворачивают влево — в сторону Чаныпа и вскоре исчезают на горизонте. Беда миновала". (из мемуаров Ф. П. Полынина)

28 бомбардировщиков взлетели с аэродрома, выстроились в колонну и взяли курс на Формозу. Летели на большой высоте, в разреженном воздухе, почти без наземных ориентиров. Погода была на удивление ясной, и бомбардировщики благополучно долетели до пролива. Дальше- море, без ориентиров, только по компасу и счислению.

На горизонте показались очертания гор острова Формоза .На подлете к Тайбэю бомбардировщики перестроились в боевой порядок и открыли бомболюки.

Японцы не ждали налета,они знали недостаточный радиус действия китайских бомбардировщиков и не предполагали такой дерзости . Зенитная артиллерия не находилась в боевой готовности, на аэродроме шла обычная работа - собирали и облетывали прибывшие морем в ящиках самолеты заправляли и ремонтировали технику. Готовые самолеты было выстроены линейкой в два ряда. Громадные склады и ангары, хорошо видимые сверху, тянулись на километры.

Удар с воздуха был неожиданным и сокрушительным. Серебристые СБ с пологого пикирования сбросили фугасные и зажигательные бомбы. Аэродром покрылся разрывами, запылали самолеты, ангары и баки с горючим, начали взрываться боеприпасы. На земле творился сущий ад.Облако черного дыма поднялось на сотни метров.

Сбросив бомбы, СБ без помех легли обратный курс. Через три часа бомбардировщики без потерь приземлились на аэродроме Ханькоу.

Вся операция заняла семь часов нечеловеческого напряжения на пределе возможностей людей и техники. Ведь в случае неисправности двигателя сесть на вынужденную было некуда - горы и море исключали даже малейший шанс.

На аэродроме Ханькоу царило ликование - китайцы из сообщений радио узнали об успешной бомбежке.

"Даже полицейские расплывались в улыбках. «Формоза! Формоза!» — выкрикивали китайцы и в знак восхищения поднимали большой палец правой руки. Выбежали навстречу наши авиаторы. Они обнимали пас, качали, высоко подбрасывая над головами. И было чему радоваться. Долететь на сухопутных самолетах до Формозы, нанести бомбовый удар и без потерь вернуться обратно — разве это не подвиг! В дерзком налете на вражескую авиабазу проявились лучшие качества наших летчиков, штурманов и стрелков. Не подвела нас и отечественная техника". (из мемуаров Ф. П. Полынина)

На торжество прибыла даже Сун Мэйлин- жена президента Чан Кайши, в то время неофициальный шеф китайской авиации. Был дан званый ужин, китайцы даже испекли специальный торт, на котором было написано по-русски «В честь РККА. Летчикам-добровольцам».

Результаты бомбардировки еще уточнялись, но предварительные итоги были уже ясны- уничтожены десятки готовых к вылету самолетов, много самолетов сгорело в контейнерах, уничтожен трехлетний запас авиационного горючего, склады боеприпасов и запасных частей. Погибло и много военнослужащих.

Вся слава за этот налет поначалу досталась американскому лётчику Винсенту Шмидту. В газетах печатались его портреты. Американцы и англичане называли его в хвалебных статьях победителем японцев. Напомню до Пёрл-Харбора ещё почти три года. Винсент Шмидт воспринял это как должное и с горделивым видом принимал незаслуженные комплименты. А когда выяснилось, что волонтеры тут ни при чем, вдруг встал в позу обиженного, написал рапорт об отставке и отбыл в Гонконг.

В Японии был объявлен траур, губернатора острова сняли с поста, командир базы был отдан под суд, комендант аэродрома сделал себе харакири. В Токио царила паника, даже на бирже упали котировки японских акций. Японская авиация на фронте резко и надолго сбавила активность.

Во всем мире эта операция имела громадный резонанс. Руководитель операции капитан Ф.Полынин получил звание Героя Советского Союза и был произведен в полковники. Даже сам полет на предельную дальность, на несовершенной технике того времени и без средств аэронавигации, уже был сам по себе подвигом.

Советские летчики-добровольцы на этой войне совершили еще немало подвигов.

Но рамки этой статьи не дают возможности о них рассказать. Нападение Третьего рейха на СССР и начало боевых действий Японии против США и Англии на Тихом океане ухудшило отношение правительства Гоминьдан к Москве – китайцы считали, что СССР обречён, поэтому быстро переориентировались на сотрудничество с Западными странами.

В 1941-1942 годы СССР вывел последних советников, а с 1943 года даже свернул торговые контакты, закрыв торговые компании и отозвав работников этой сферы из-за бесчинств гоминьдановских властей и местного населения. Но, все равно...

В память о подвигах советских асов в городе Ухань сооружен обелиск, в музее авиации города Ханькоу, есть стенд, рассказывающий об этой знаменитой атаке на Формозу. Портрет генерала Фынь По есть в китайских учебниках истории и сегодня.