Новый год на советском флоте: как разморозить закоренелого буку

Своими воспоминаниями с Warhead поделился капитан 1 ранга запаса ВМФ РФ Павел Вишняков, в прошлом — флагманский штурман 130-й бригады 2-й дивизии противолодочных кораблей Северного флота. В 1985 году — командир БЧ-1 сторожевого корабля «Ленинградский Комсомолец».

Новый год в штурманской СКР «Ленинградский комсомолец». Павел Вишняков - в первом ряду слева.

(СКР «Ленинградский комсомолец» (с 1992-го - «Лёгкий») , на котором служил рассказчик)

Новый год все делали себе сами. Украшения зависели от фантазии. Здесь никто никого особо не ограничивал. Но флаги расцвечивания, конечно, не поднимали: уставом Новый год не предусмотрен. Да и огней и всякой дополнительной иллюминации тоже не было, по той же причине.

Что же было всегда? Всегда был Дед Мороз. К отбору этого героя подходили тщательно. Находили здоровенного мужика — не обязательно офицера — это мог быть и мичман, и боец подходящих кондиций. Главное, чтобы представительный. Ему организовывали бороду из реквизированных у доктора запасов марли и ваты, находилась материя для кафтана и все прочее, необходимое для создания образа.

Занималась всем этим обычно инициативная группа. Потом уже, когда подготовка достигала определенной стадии, на горизонте рисовался зам (заместитель командира по политической части) с вопросом, — что, ребята, у вас тут, Новый год будет?

(Новый 1985-й год на СКР «Ленинградский комсомолец»)

Зам был нужен: в частности, он давал доступ к швейной машинке. Это вещь на корабле учтённая, потому что на ней кроили/чинили/перешивали форму. Теперь же на ней шили кафтан, делалась оторочка, борода. Кто-то притаскивал от жены косметику, чтобы нарисовать красные щеки, нос и тому подобное. Так Дед Мороз получал нужный облик.

Снегурочкой, кстати, тоже оказывался зам, если был подходящей комплекции, а если нет, то искали для этой роли достаточно тщедушного военнослужащего.

Новый год — это праздник, когда командир находится на борту, и, конечно же, он поздравляет экипаж.

Само празднование проходило по кубрикам, особенно там, где была введена бачковая система.

А на тех кораблях, где были столовые, экипаж собирали в них. Обычно обед выдаётся посменно, но тут в столовую набивались обе смены. Все сидели друг на друге по принципу «в тесноте, да не в обиде». Под полночь приходили командир, Дед Мороз, зам и начинали поздравлять. Выступали, как правило, все трое. Если был юморист в экипаже, то выступавшим заранее писали текст с какими-то шутками.

Подарком от командира, как правило, служило поощрение. Обычно — в виде снятия ранее наложенных взысканий. Таким образом Новый год давал возможность «начать с чистого листа».

Ёлки были обязательно.

Как правило, небольшие: на севере особо с ёлками не разгуляешься, их там нет; чаще сосенки. В основном под новый год внезапно находились искусственные ёлочки. Либо их покупали в гарнизонных магазинах, где также были мишура и игрушки. Сходившие на берег приобретали всё это заранее.

Меню праздичного ужина — это, конечно, особая статья. Оно всегда продумывалось загодя и оказывалось самым лучшим меню в году. Много закусок, салатов — в общем, на столах стояло то же, что у всех празднующих «на гражданке» — оливье, селёдка под шубой и так далее.

Смена офицеров, заступавшая на вахту 31 декабря, длилась аж до 2го числа, и праздник эти невезучие личности организовывали себе сами. Телевизор в Новый год разрешался на всю ночь… Правда, в районе пяти часов приходил дежурный и отключал всё, кроме офицерской и мичманской кают-компаний. Все отправлялись спать. Подъёма не было, в 9 часов утра 1 января устраивалась вялотекущая приборка, затем все опять шли отсыпаться. Потом наступал обед, после которого, как правило, устраивали концерт и прочие праздничные мероприятия… вплоть до футбола.

Но это на берегу. В море всё посложнее. Всё, что нужно взять с берега, приходилось готовить заранее, когда было ясно, что корабль уйдёт, и видимо, на 31/1 окажется в море. Подготовка лежала на заме и «комсомольце», под их контролем откладывались продукты. Продовольственник тоже участвовал в процессе и отвечал за сохранность деликатесов головой.

Будет ли на борту торт, если корабль в море, зависело от кока. Либо он сам способен что-то выдать, или на борту был какой-нибудь мичман с кулинарными способностями, о которых все знали. Тогда 30 декабря он откомандировывался на камбуз, и всё крутилось вокруг него. Пёкся бисквит, самым лучшим кремом для него была сгущёнка со сливочным маслом.

На приготовление крема сажался боец, и всё это дело взбивалось в жутких количествах.

Остатки крема намазывали на белый хлеб, который пёкся в корабельной пекарне. Это был самый вкусный белый хлеб на свете. Если намазать на него сгущёнку и съесть с чаем — никаких пирожных уже не требуется.

В море в столовых никого не собирали: вахтенная организация службы очень тяжёлая. Делали так: командир поздравлял экипаж по громкой связи, а зам и Дед Мороз обходили посты.

(Новый 1985-й год на СКР «Ленинградский комсомолец»)

Новый год, конечно, ждали все, это был очень домашний праздник. Оттаивали даже закоренелые буки, от которых по обычным дням человеческих эмоций не дождёшься. Если зам был поумнее и готовил праздник заранее, то поздравлять начинали по часовым поясам. Например, по громкой связи объявляли: «А сейчас мы поздравим матроса Петрова из Барнаула, у него на родине уже наступил Новый год!». Так продолжали с Востока на Запад. Самым главным был московский пояс, потом Новый год доходил и до корабля — если тот находился где-нибудь в Атлантике, в западном полушарии.

(Рассказчик после захода в Великобританию.)

Одновременно с офицерами и матросами ВМФ во всех уголках Советского союза наряжали ёлки, дарили подарки, желали друг другу счастья в Новом году военнослужащие всех прочих родов войск.