«Мы трудились не ради денег»: советский министр рассказал о проблемах промышленности в России

Немногие знают, но в России наряду с функционирующим кабинетом министров существует и Совет министров СССР. Собственно, советские министры политикой не занимаются, объединение бывших чиновников - это так называемый общественный совет, к которому обращаются за консультациями по самым разным вопросам, если быть точным, раньше обращались.
Журналисты встретились с Николаем Александровичем Паничевым – последним министром станкостроения СССР и председателем Совета министров.
В этой общественной организации трудятся 37 бывших глав министерств. Многим из них уже за девяносто лет. «Но кого ни возьми, - говорит Паничев, - опыт колоссальный, мы прошли в своих отраслях все ступеньки». Николай Александрович начал свой путь учеником токаря на станкостроительном заводе. «А сейчас у многих руководителей Министерства промышленности и торговли нет даже технического образования. Когда я встречаюсь с такими «эффективными менеджерами», чувствую, что им неинтересно со мной говорить. Они думают о финансовых потоках, а продукцию, выпуск которой курируют, не понимают», - сетует бывший министр.

Желание использовать колоссальный опыт старших коллег было только у Евгения Примакова, который создал при Правительстве РФ консультативный совет из советских министров. Через него проходили экспертизу все промышленные инновации. Сейчас совершенно не так. Николай Паничев рассказал об этом нынешнему главе Минпромторга Денису Мантурову, идея ему понравилась. Он попросил собрать всех здравствующих отраслевых министров. Но с 2014 года на консультации бывших министров звали всего три раза. Сейчас Минпромторг ограничивается лишь поздравлениями экспертов на праздники и дни рождения, и советов не просит.

И очень зря. Паничев говорит, что главная проблема российской промышленности заключается в том, что нет технологической политики, которая бы позволила планировать разработку новых станков. Никто не знает, какое оборудование через несколько лет понадобится для авиастроения, ракетостроения и так далее. «Все отраслевые НИИ были уничтожены в ходе приватизации», - сокрушается Николай Александрович.

«В 2011 г. была принята федеральная программа, по которой на станкопром было выделено 5,6 млрд руб. И я тогда предложил создать на базе института «ВНИИинструмент» научный центр, сделав его головной организацией по развитию отрасли. Что в итоге? Среди руководителей государственного холдинга «Станкопром», через который пошли бюджетные деньги, снова не оказалось станочников. Гендиректор и замглавного конструктора Савёловского машиностроительного завода, входящего в его состав, попали под суд за хищения. Университет «Станкин», который Минпромторг вопреки нашему мнению выбрал в качестве головного научного центра, со своей ролью не справился. Деньги освоены, но нашим предприятиям по-прежнему проще купить нужный станок за границей, чем в России», - рассказывает Паничев.

В Советском Союзе техника, которая не производилась в стране создавалась совершенно иначе - деньги там никто не осваивал, а осваивал технологии. Николай Паничев созданию сверхточного станка отдал пять лет жизни. В 1962 году, когда будущий министр был директором Ленинградского завода имени Ильича, ему поступил приказ разработать и создать сверхточный станок для обработки подшипников с посадочным отверстием 1 мм. Такие подшипники используются в ракетостроении. Проблема заключалась в том, что станки для шлифовки этих деталей были только у американцев. Напрямую купить станки было нельзя – в связи с Карибским кризисом США запретили экспорт техники в СССР. Однако выход есть всегда – станки купили через третьи страны, разобрали их по винтику и изучили. Тут ничего хитрого. Следующий этап – разработать технологию изготовления массы деталей, из которых состоит станок. Для этого не выделялись баснословные деньги и не создавался, как это сейчас модно, - нацпроект. Была создана бригада, составлен график работ, за выполнение которого выделялась премия – и все. «Сам я, когда проект был успешно закончен, получил премию в размере оклада. В то время я был уже директором завода», - рассказывает Паничев.

«У меня был оклад 980 руб. – продолжает Александр Николаевич. - Но мы тогда трудились не ради денег. Я как-то во время встречи с Мантуровым сказал: «Денис Валентинович, послушай... Я ведь не претендую ни на зар-плату, ни на акции». А он мне: «Ну и зря!» – «Почему?» – «Потому что тогда у вас мотивации нет». А по мне, лучшая мотивация – интерес к своему делу и гордость за свою работу».

Многим молодым людям интересно станкостроение. Это заметно по росту желающих поступить в Московский государственный технологический институт «СТАНКИН». Но при этом, лучшие выпускники уезжают из России – основные направления молодых специалистов – США, Израиль, Германия.

Утечку мозгов остановить достаточно просто, говорит Паничев – нужно развивать отечественное станкостроение. Но тут есть несколько проблем: желание политиков и изменение законов. Существующие сегодня правила госзакупок, налогообложения и кредитования не стимулируют промышленность вкладываться в инновации. И «Газпром» и станкозавод платят одинаковые налоги. Но это полбеды. Законодательство о госзакупках запрещает авансировать и вкладывать деньги на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИОКР). Льготные кредиты на эти цели тоже не выделяются – процентные ставки в банках просто неподъемные. В таких условиях создавать что-то новое невозможно. В Японии, например, возможно, говорит Паничев, - там кредитная ставка на создание нового оборудования всего 0,1% в год.

В советские времена все было иначе – заводы брали кредиты только на расширение производства. А на НИОКР выделялись деньги из Минфина. У Министерства станкостроения, рассказывает Николай Александрович, был свой фонд, из которого средства распределялись тем или иным подразделениям в зависимости от важности их работы и проектов.

Сегодня российские конструкторы создают новые станки только под заказ. Серийные же модели выпускаются по немецким или китайским лицензиям. Но самое печальное, что в Китае до сих пор используют советскую систему станкостроительной промышленности – они ее просто скопировали. Оно и понятно - СССР занимал третье место в мире по выпуску металлообрабатывающего оборудования – и брал не только количеством, но и качеством. В 1986 году, когда Николай Паничев стал министром, советские предприятия выпускали 220 тысяч различных станков в год. Сегодня выпускается не больше 14 тысяч.

«Предприятия купили те, кто был близок к власти и имел день¬ги. Они считали, что делать станки легко. Но быстро убедились, что это не так. Больше половины заводов просто закрылись, в их корпусах теперь офисы, склады и магазины. В 90-е мне тоже предлагали: подбери пяток заводов, мы тебя сделаем хозяином, а доход – 50 на 50. Но я такого доброхота послал. А потом обо мне прошёл слух: с этим на такие темы лучше не разговаривать» - негодует Николай Александрович.

Приватизацию провели варварски. России можно и нужно было идти по пути ГДР. Там заводы продавались всего за символичную одну марку, но покупатель при этом должен был предоставить бизнес план, как это сейчас называют. То есть потенциальный владелец показывал план развития с выкладками – какой тип и сколько оборудования он будет выпускать. То есть заводы продавались под инвестиционный проект, в который новый владелец должен был вкладываться деньгами – в противном случае предприятия он лишался. Такой вот капитализм.

Собственно, о рыночной экономике в СССР начали думать задолго до перестройки. Во второй половине 80-х годов министерство станкостроения имело 22 совместных производств с иностранными партнерами и более 70 соглашений о проектировке и производстве станков. Благодаря совместной работе в Советский Союз «протащили» большое количество технологических решений и программ по импортозамещению. В своетское время было не так как сейчас - на нашем автомобильном заводе собираются иномарки из зарубежных деталей, следовательно, большая часть прибыли остается за рубежом. «Мы выпускали советское оборудование, получая от зарубежных партнёров только отдельные комплектующие», - говорит Паничев.

«Кстати, тратило министерство заработанную прибыль тоже не так, как принято сегодня. Я в своих зарубежных поездках никогда не жил в 5-звёздочных отелях, как некоторые нынешние министры. Суточные выдавались в размере 40 долл. в день. В СССР даже для минист¬ров правила были строгие, и их соблюдали» - подытожил свой рассказ Николай Паничев.