"Молчали жёлтые и синие; в зелёных плакали и пели"

Это строки из известного стихотворения А.А. Блока "На железной дороге", но мало кто знает сегодня о чём нам поэт рассказывал в стихах, поскольку по прошествии многих лет, прочно устоявшиеся на "чугунке" цвета, затем постепенно ушли в прошлое, став уже историей.

Сегодня мы уже обыденно привыкли к комфорту и обустроенности быта в поездах. А в 19 - начале 20 века на железных дорогах всё было несколько иначе.
…«На чугунке в пятницу замерзла барыня — в Петербург явился труп её»… «Мороз страшный до 35 градусов доходит, я простудился и в путь пуститься не рискую, тем более что я порядком стыл и на 10 градусах, да еще 3 часа ждал на одном месте за недостатком паров на локомотиве»…
Эти слова из писем Мусоргского Балакиреву, датированных январем 1861 года.

Неудобства присущие на заре становления железных дорог в России (отсутствие ватерклозета, нормального отопления и вентиляции вагонов) достались в наследство чугунке от гужевого сообщения (никто не отапливал и не проветривал карету или сани и уж тем более не оборудовал их клозетом).

Но в зависимости от принадлежности к тому или иному сословию и наличия денежных средств, комфорт одних пассажиров (впрочем как и в наши дни) мог существенно отличаться от других. Аристократия могла позволить себе путешествовать первым или вторым классом, другим же едва удавалось иногда найти средства для поездки в третьем классе.

До революции вагоны на всех русских железных дорогах общего пользования, принадлежавших ведомству "М.П.С.", независимо от того, частные они или казённые, с 1879 года окрашивались строго согласно своему классу:
I класс — синий; II класс — желтый, светло-коричневый или золотистый; III класс — зеленый; IV класс — серый.

«В вагон вошел кондуктор, зажег в фонарях свечи и задернул их полотняными занавесками. Сетки с наваленными в них чемоданами, узлами и шляпами, фигуры пассажиров, которые или спали, или равномерно и безучастно вздрагивали, сидя на своих местах, печь, стенки диванов, складки висящих одежд».
Из рассказа А.И. Куприна «На разъезде»

Самым шиком исполнения вагонов этого класса были массивные широкие кресла с высокими спинками в вагонах I класса, а во II классе стояли мягкие диваны (скамьи) — на пружинах, с красочной обивкой ярким цветным сукном. Так вот в этих вагонах у пассажира была возможность менять положение спинки кресла! Вы хотите ехать лицом по ходу движения, или расположиться своей компанией напротив друг друга, или отвернуться от господина, который нещадно храпит, — пожалуйста: перебросьте спинку (было там специальное устройство) на другую сторону дивана — вот и всё.

Отделывали вагоны I и II-о класса шикарно — рамы окон и двери делались из красного дерева, стены отделывались под дуб или ясень, обивка диванов была необыкновенно живописна и декоративна, рукоятки и ручки сверкали начищенной медью, латунью или бронзой — а вот элементарные жизненные нужды пассажиров не обеспечивались.

В III классе: «В вагоне душно, кашель — курят много, грохочут рельсы, качка, сна ничуть»
(М. А. Пробатов «Снежные поля»)

Русский вагон III класса — одно из ярких проявлений гуманности чугунки. Благодаря своему габариту он способен увезти много пассажиров за весьма умеренную плату (а снизить ее можно только за счет увеличения числа мест в вагоне). В нем достаточно тепло даже в сильные морозы. Лавки или полки у него жесткие, без обивки (отсюда взялся долгое время бытовавший термин «жесткий вагон», исчезнувший из практики лишь в 1990-х годах, когда все вагоны дальнего сообщения стали так или иначе мягкими), зато этих лавок много. Две верхние полки в III классе, когда их опускали со стен, соединялись вплотную, и улечься на них могли сразу трое.

Вагоны III класса (в которых плакали, пели и лузгали семечки) топились обычной печью или нагретым воздухом, а вагоны I и II классов, в которых, как известно по блоковскому стихотворению, молчали, культурно отапливались паром или горячей водой.

Печь отопления в тамбуре вагона III класса — самый надежный вид отопления вагона, который остаётся таким до сих пор.

Топили эту печь зачастую установленную прямо посреди вагона в его салоне проводники, а иногда и сами пассажиры. На лето печь из вагонов убирали и ставили на ее место обычную лавку.

«Я долго дивился тому равнодушию, с которым одни из пассажиров пили чай и закусывали, другие спали, третьи, от нечего делать, всё подбрасывали дрова в железную печку, и без того уже докрасна раскаленную, на весь вагон дышавшую пламенем… сидел и даже наслаждался этим сухим металлическим жаром, его березовым и чугунным запахом…»
Иван Бунин отрывок из произведения «Жизнь Арсеньева»

В начале XX века строились и вагоны IV класса для доставки рабочих на заводы из пригородов (отсюда пошло название «рабочий поезд»). Они были с лавками для сидения, близко стоявшими друг к другу, — самые настоящие прототипы современных электричек.

Иногда это были обычные товарные вагоны переделанные для перевозки переселенцев в Сибирь во времена Столыпинских реформ, в которых делались лавки, клозеты, печки и встраивались в стены окошки. После революции народ почему-то прозвал поезда, составленные из таких вагонов, «Максим Горький» (видать, ехать в них было совсем несладко).

"В полудремоте попадаю в вагон-микст, тесный, с квадратными окнами, и тотчас же снова крепко засыпаю. И к утру оказываюсь уже далеко от Петербурга".
Иван Бунин из произведения "Новая дорога"

Были и такие вагоны-микс, т.е смешанного типа, когда одна его половина была например предусмотрена для пассажиров II класса, а вторая для III-го. Но здесь все же существовали определенные правила. Например невозможно было объединить в одном вагоне I-й и III класс или II с IV-м, чтобы простолюдины ехали в одном вагоне с господами, да никогда...!

Обиход пассажира — это, в сущности, и есть главное воплощение "чугунки". Всё прочее, что существует на ней, работает на этот обиход.
При подготовке публикации были использованы материалы из книги А.Б. Вульфова "Повседневная жизнь российских железных дорог"