Как всё устроено: Торговля в поездах метро (2 фото + текст)

Собеседование Продавцом в поездах метро я работала год, устроилась по объявлению в интернете. Обещали заработок 250–300 гривен в день, или 4 500–5 000 гривен в месяц. Первая встреча с работодателем прошла на платформе станции метро «Лесная», им оказался Виктор — мужчина лет сорока с очень высоким голосом. Он объяснил, что продавать нужно китайские сумки по 4 гривны за штуку и сушки для обуви по 20 гривен. Кроме меня, работали ещё человек десять. Возраст — от 20 до 70 лет, большинство из провинции. Кроме украинцев, есть белорусы, молдаване и русские. В основном это рабочие, в кризис попавшие под сокращение, пенсионеры и лишившиеся торгового места лоточники. Все разбиты на бригады, график работы свободный. Процессом руководят смотрящие, Виктор — один из них. Деньги При следующей встрече Виктор объяснил, что ежедневно я должна отдавать ему 300 гривен. Оставшаяся часть выторга — моя. Мне предстояло продавать по 30 сушилок и по 40 сумок за смену. Вообще торговля в метро запрещена, но на мои расспросы о милиции Виктор махнул рукой и сказал, что это его забота: «Никто тебя трогать не будет, а если вдруг что — позвонишь». И правда, за год работы я общалась с милицией всего раз: как-то меня схватил за руку слишком бдительный гражданин в кепочке и приволок к стражу порядка на «Арсенальной». Я позвонила Виктору и дала трубку милиционеру. Они о чём-то поговорили: бдительному гражданину объяснили, что у нас в стране равноправие и не пускать в метро с двумя сумками сушилок — это нарушение прав человека: «Может, она их в подарок везёт!» На следующий день Виктор посоветовал мне быть осторожнее, а то оштрафует на суточный заработок. Товар и маршрут В первый день меня отправили на маршрут с безработным Ваней. «Сильный парень, в случае чего подстрахует», — пояснил Виктор. Пока я продавала, Ваня стоял поодаль и делал вид, что мы не знакомы, а в перебежках между вагонами вводил в курс дела. Рассказал, что китайский товар Виктор по дешёвке закупает на трёх точках: рынке «Юность», возле трамвайных рельс у метро «Черниговская» и на рынке возле «Вокзальной». Ассортимент меняется в зависимости от сезона. Летом хорошо идут москитные сетки, средства от комаров, фумигаторы, крем для загара с истёкшим или истекающим сроком годности, влажные салфетки. Зимой — дешёвые перчатки, сушилки, носки. Всегда хорошо берут батарейки, бактерицидный пластырь, ручки, которые одной стороной пишут, а другой стирают. Продавцы однотипных товаров не пересекаются. У всех есть своё расписание и своя ветка. Мой маршрут проходил по красной линии, от «Шулявской» до «Левобережной». Если сел не на свою ветку, работать не имеешь права. Если на одной станции садишься в поезд с другими продавцами, то получаешь от смотрящего порядковый номер. И если ты второй, то не должен проходить по вагону перед первым. Между проходами продавцов должны быть небольшие паузы, иначе пассажиров это начнёт раздражать и они вообще ничего не купят. — A если я пойду первой, а не второй? — спросила я. — Пожалеешь, — серьёзно сказал Ваня. Тонкости продаж За первый день мой выторг составил 161 гривну. Чтобы продавать больше и не отвлекаться на вспоминание текста, Виктор посоветовал написать обращение к пассажирам на бумажке. Я написала: «Уважаемые пассажиры, предлагаю вашему вниманию отличные сумки производства Украина». Если сказать, что китайские, говорил Ваня, спрос будет меньше. Поначалу я выходила на маршрут с утра, но торговля не шла. Стала работать с 13–14 до 19–20. Это самое прибыльное время: людей много, все уже проснулись и подсознательно ищут занятие, способное скрасить время в пути. Эльдорадо для продавца — рождественские, новогодние и пасхальные праздники. Пассажиры едут в хорошем настроении, покупают очень много. За пару дней можно собрать месячную выручку. Важно научиться находить контакт с человеком. Например, едет парень с девушкой, у девушки обувь мокрая. Подходишь и говоришь: «Молодой человек, у вашей дамы ножки промокли. Купите сушилку». В 80 % случаев покупают. Тем более в магазине такая сушилка стоит на 8–10 гривен дороже. А сумки надо продавать женщинам за пятьдесят. Хотя они тоже бывают разные: иногда смотришь на человека и каким-то пятым чувством понимаешь, что он весь товар переберёт и ничего не купит. Чтобы не надрывать горло, по совету коллеги с синей ветки купила себе гарнитуру с микрофоном, такие используют экскурсоводы. Голос к вечеру перестал пропадать, но руки и ноги от того, что приходится таскать тяжеленные сумки с товаром, всё равно отваливались. Однажды какая-то бабушка с кандибобером на голове попросила у меня сертификат качества на сушилку. Я растерялась. Потом Виктор научил: нужно говорить, что сертификат у бригадира, а бригадир сейчас на другой станции. Если бабушка слишком приставучая, надо намекнуть, что сейчас к ней подойдут и поговорят. Хотя на самом деле «братков», которые будут разбираться с пассажирами из-за реализаторов, нет. Конкуренты Один раз мне пришлось защищаться: я пересеклась в вагоне с инвалидом-колясочником. У них своя мафия, другие смотрящие. И вот я продаю свои сушилки, а двое в моём вагоне просят милостыню. Один на коляске, второй её везёт. Заметив меня, колясочник начал орать: «На моей территории торгуешь!» — и дальше матом. Я выбежала на ближайшей станции, они — за мной. Начала звонить Виктору. Он сказал подойти к Красной Шапочке — так называют работниц метрополитена. Подбежала, объяснила ситуацию, она за меня вступилась. Нищий обматерил и Красную Шапочку, но ближайшим поездом оба уехали. После того случая у одного из коллег-продавцов я купила электрошокер «Оса» и постоянно носила его с собой на работу.

Ещё в метро работают три-четыре бригады карманников. На моей ветке работала бригада из пяти человек. Один из них — профессиональный художник. Присматривает в толпе хорошенькую девушку, достаёт блокнот, карандаш и начинает рисовать. «Модель», как правило, стоит, потупив взор и вроде как не замечая, что её рисуют. Весь вагон с увлечением смотрит за этим спектаклем. Другой карманник тем временем вытаскивает у кого-то кошелёк и передаёт его по цепочке в конец вагона. На следующей остановке бригада выходит и ждёт следующего поезда.ПроверкиНесколько раз в месяц по вагонам проходят проверки, вылавливают продавцов. Виктора об этом предупреждает милиция, а он по телефону — нас. Бывало, из-за таких комиссий не работала по пять дней. Убытки, понятно, никто не компенсировал. Кстати, проверки — один из способов наказания нерадивых реализаторов. Если ты юлишь, говоришь смотрящему, что у тебя ничего не покупают, сдаёшь ему в день 150 гривен вместо 300, то смотрящий однажды просто не предупредит. И тебя заметут. А в милиции продавцу сразу шьют статью Административного кодекса. 160-я — торговля с рук в неустановленных местах. Штраф от 17 до 119 гривен с конфискацией предметов торговли или без неё. Если припишут и нарушение закона о защите прав потребителя, статью 156-1, то штраф до 170 гривен. Не так и много, но товар всегда конфискуют, а тебя полдня держат в обезьяннике. В последнее время таких проверок стало очень много. Я уволилась. Нашла работу поспокойнее — теперь торгую карточками для мобильных телефонов.НаходкиОдин раз работала допоздна, вместе со мной в пустом вагоне ехал машинист со смены. Разговорились. Он рассказал, что несколько лет назад нашёл на «Святошине» сумку, простую торбу. Заглянул: там засаленные бумажки и мешок. Повесил её в линейном пункте на гвоздик. Через дня два-три подходит к машинистам дедок и говорит: «Ехал пару дней назад в вагоне и забыл сумку, не находили, сынки?» «Эта?» Дед: «Ой, спасибо, эта!» Вынимает оттуда мешок, из него — сложенную в восемь частей газету, разворачивает, а там сотки долларов. Начинает пересчитывать — всё на месте, 8 000. «Вот, — говорит, — хату в селе продали, я на радостях выпил, да и не рассчитал сил». Машинисты на деда были злы: «Даже на пиво не оставил, собака».