Как нам втроем разогнать семьдесят пять человек и захватить станцию? Вопрос сложный.
Мы решили для начала применить хитрость. Наделать побольше шуму...
У фашистов поистине какой-то квадратный ум: во всех случаях один и тот же примитивный штамп. И почти всегда можно предугадать их поведение…
Всего к Первому мая нами было вывешено сорок пять заминированных флагов, которые стоили жизни более чем сорока пяти фашистам. Мы правильно рассчитали, что флаги бросятся снимать поскорее наиболее усердные фашистские служаки, чтобы знамя советской родины не смогли разглядеть местные жители.
Мы с Черноусом пошли проверять дальние посты и заставы.
— Что не спите, товарищ командир? — спросил меня один молодец.
— Бессонница — неопределенно ответил я парню, и мы пошли дальше.
На трех постах бодрствовали. Но на центральной просеке спали все. А надо сказать, что посты на этой просеке считались у нас самыми ответственными: отсюда ближе всего перекресток с дорогой, которой нет-нет, а пользовались немцы.
Гайдар шел все так же прямо, все так же спокойно.
- Не подходи!.. Застрелю!..— крикнул пьяный. Он почему-то начинал нервничать.
Гайдар молча продолжал идти. В воздухе стоял только мягкий стук его каблуков, как будто была ночь и кто-то возвращался домой пустынной улицей.
Сержант уже не улыбался. Он напряженно, исподлобья смотрел на Гайдара,— возможно по-хмельному обидевшись, что нашелся человек, который его не боится.
Совещание длилось долго, и мы услышали от Ковпака немало хлёстких замечаний, немало полезного и поучительного. Вышли потом на морозец красные, разгорячённые, как из бани.
- Слухай, Васыль, скажи мэни… От мы, допустим, расположились на отдых в селе Стодолище. Отдыхаем. Вдруг ночью – стрельба, сразу с двух сторон. Ты – командир. Шо будешь делать?
- Ну, ясное дело! – засмеялся Войцехович. – Прежде всего я подумаю, как и куда отсюда лучше уйти. Потом дам хорошенько фрицем по зубам и постараюсь смыться.
- Молодэць, я б тоже так зробыв. Ну, а если противник вдарыть со всех сторон?
На какое расстояние подпускать наступающего врага к засаде? Подпустишь слишком близко, есть риск, что враг сомнет засаду. Во многих мемуарах с большим уважением говорилось о партизанах, подпускавших врага на 100 и даже 50 м. Андрей Цимбал, один из командиров отряда Ковпака, человек с железными нервами, бил врага с 20 м! Какие результаты это давало?
Еще подростком, мечтая о военной профессии, он приучил себя рассматривать местность с точки зрения ее удобства для засады. Таких выгодных рубежей он наметил сейчас несколько. Думая о предстоящей обороне, начштаба понимал: противник располагает неограниченными возможностями, по сравнению с партизанами... Надо было придумать что-то другое, новое. В общем, здесь нужна была какая-то необычная тактика.
Соотношение убитых в том бою - 600 у мадьяр против 11 у ковпаковцев. Очередное блестящее использование Ковпаком засады и феномена паники.
Пока они разобрались, что колотят друг друга, партизанское соединение со всем своим обозом спокойно прошло мимо Каменки на юг.
Отвечая на вопросы Сталина, мне вдруг показалось, что то, о чём я говорю, ему хорошо известно, что он спрашивает меня не для того, чтобы получить от меня какие-нибудь сведения, — у него их достаточно, — а чтобы навести меня на какую-то мысль, помочь мне самому что-то уяснить. Только потом я понял, к каким выводам он всё время незаметно подталкивал меня, и, когда понял, поразился, до чего же это просто, ясно.
— В операции участвовал двадцать один человек, — доложил мне Евгений. — Подорван танк. Убито сто восемьдесят фашистов. У нас потерь нет, если не считать четырех раненых.
Первое время у горы Саб было мирно и спокойно. Но позже все резко изменилось: один за другим начали исчезать связные наших соседей. Их находили убитыми в ольшанике у дороги. Убийца был метким и бережливым стрелком: он поражал свою жертву первой и единственной пулей. Здесь явно орудовал матерый немецкий «охотник»-снайпер.
— Зачем вы ему — скажите? Кашу есть? Для этого у многих из вас, я вижу, есть оружие. (Бойцы начали прикрывать локтями ложки, торчащие из-за голенищ сапог.) Но Батя не нуждается в кашеедах. У него люди тащат в мешках взрывчатку, а не пшено. И какое право имеете вы итти и просить оружие там, где вы его один раз уже получали?
