Сюрстрёмминг

Чепыжи нашлись в районе ботанического сада у метро "Владыкино".

Забурившись в кущеря, мы разложили все по науке прапрапрапрапрадедов.
Картофан в доспехе, лук (сей овощ меня спас впоследствии) расчлененный, кольцами, хлеб белый, сурово нарубленный, были разложены на защитной газетке поверх старого и трухлявого пня. Банка с яством дня (шведские недели в макдональдс, блять) была заблаговременно отнесена метров за двадцать от стоянки. С надветренной стороны. В качестве антидота у нас присутствовала бутылка водки "пьятница".

Ну, Один с нами!

Я надел на клешни защитные пакетики и вооружился кривым консервным ножом. Приближаясь по спирали к нордической консерве и вспоминая бледно - зеленую рожу блюющего немца с тытрубы, я заранее настраивал дыхание. Хуй его знает, чего ждать от квашеной селедки.

Итак, апогей!

Удар консервным ножом в банку, аккуратно, чтоб струя газированой жижи плеснула внутрь пакета и резкий отскок с раздольным русским матом!


Вы когда нить бывали в старом сыром погребе, где стухло два мешка репчатого лука, мешок редиски, бочка квашеной капусты и такая же двухсотлитровая бочка селедки, засоленой при Ельцине? Нет? И заебись! Потому как запашина примерно такая. Может, чуть хуже.

Я не говорил, что шведы - фашисты покруче Гитлера и Муссолини вместе взятых? Не? Ну теперь я в этом уверен на своей шкуре.

Значится, пробил я банку и дал деру до стоянки. Выше я уже писал, что банка была выселена за сто первый километр. Ну, двадцать метров то есть. Так вот, при вскрытии этого злоебучего деликатеса, радиус поражения боевым газом зацепил и нашу стоянку. И еще метров 15.

Я сразу частично пропах сероводородом. Блевать тянуло неимоверно!
Но да нихуя, мы нордичны или где?! Мы - нордичны!

И потому мы рискнули этого де... ой, деликатеса сожрать.

Вооружились хлебом, луком, ножом и вилкой и превозмогая резь в глазах, двинули к банке. Саня, суровый, блять скальд, схавал целиком небольшую тушку. Выпучил глаза и начал мимикрировать с осенним лесом. Цветом кожи лица. Суров. Не сблеванул. Схавал еще две тушки. Начал сливаться с деревьями. Также цветом кожи. Хамелеон, блеать.

И тут подошла моя очередь. Ох, братья и сестры, не дай вам хоть какой бог этого отведать! Я тушку даж прожевать не смог, пару раз жевнул и желудок скрутило дичайшим рвотным спазмом. Но с тошнотой я таки справился.

Собрали пожитки. Банку с остатками сюрстремминга прикопали под пнем. Ветер еще долго доносил убойниший запах с места битвы.

Мы ушли гордые, проигравшие, но не побежденные, с резким запахом амиака из перекошенных пастей.

В ближайшем ельнике отпаивались водкой. Молчали. Много курили.

И только щас я понял, до чего я люблю жизнь и нормальную русскую кухню.
С уважением, ваш ебнутый на всю башку, скальд Heliolater.

З. Ы.
У нас есть еще две банки этой отрыжки ктулху. Надо кому?