Вода в иллюминаторе: как следы трактора на океанском дне привели американцев в смятение

Валерий Кулаков родился в 1940 году. Отца не помнит, он погиб в 1942 году в неравном воздушном бою с немцами. Сын мечтал пойти по стопам отца-героя и стать лётчиком, но судьба распорядилась иначе.

Несмотря на желание поступить в авиаучилище, вместе с другом, который также мечтал стать пилотом морской авиации, они подали документы в Высшее военно-морское инженерное училище имени Дзержинского. В набор в Высшее военно-морское училище имени Фрунзе они не успели – аттестаты им выдали слишком поздно.

По окончании инженерного училища Кулаков уже хотел строить корабли. Но и тут судьба преподнесла сюрприз. В 1961-1962 годах в стране началось стремительное строительство атомных подводных ракетоносцев. И приказом министра обороны 10 выпускников, в число которых входил Валерий Кулаков, направили на атомную субмарину.

В Обнинске Валерий прошел переподготовку для службы на подлодках. И спустя 6 месяцев началась его глубоководная одиссея. Новоиспеченного подводника отправили на Камчатку – защищать стратегический рубеж.

Служба шла хорошо. В 1966 году Кулаков стал командиром 3-го дивизиона БЧ-5 331-го экипажа крейсерской подводной лодки проекта 659(Т) «К-151». В то же время началось противостояние с Америкой во Вьетнаме.

Советский Союз, как известно, поддерживал армию Северного Вьетнама, США – южновьетнамскую армию. Валерию Кулакову приходилось участвовать в боевых походах.

«Сопровождали наши суда с грузами, в том числе и военного назначения. Американцы были наглые, как только они подходили, начинали пересекать курс наших кораблей, мы всплывали, приподнимали в шахте ракеты, только тогда они уходили. Американцы провоцировали, но на прямые столкновения не шли. Но мы никогда не уступали. То же самое было и у берегов Кубы, и в Средиземном море во время войны в Египте.» - рассказывает Валерий Кулаков.

В то же время все мировые державы начали разработки глубоководной техники для «исследования» и осваивания дна Мирового океана.
Особое внимание уделялось гидроакустическим системам, которые могли обнаружить и опознать субмарины. На дно океана помещались «жучки», а на кабельных линиях связи устанавливалось оборудование, при помощи которого считывали информацию. Теперь подводные кабели нужно было охранять.

Первые подводные аппараты, которые были на вооружении СССР, не могли погружаться ниже 300 метров. Этого было мало. Для разведки и защиты линий связи необходимы были глубоководные комплексы, способные выполнять работы на многокилометровых глубинах.
Первым и не совсем удачным в конструктивном плане был глубоководный аппарат «Архипелаг». Его опускали на дно при помощи тросов с подлодки-носителя. Первое же его погружение едва не превратилось в трагедию. Экипаж из трёх человек находился в наблюдательной капсуле четверо суток.

Но даже при 7-бальном шторме их всё же удалось спасти. А «Архипелаг» затонул.
Научившись на своих ошибках, конструкторы разработали новый глубоководный комплекс – «Селигер». В нем изменили расположение тросов, из-за которых произошло ЧП на «Архипелаге» и увеличили шлюзовой отсек – через него теперь мог выбираться весь экипаж одновременно.

Тогда Валерий Кулаков все еще служил подводником на Камчатке. Но судьба вновь предоставила возможность освоить новую профессию.

«Начальником штаба у нас на Камчатке был Николай Михайлович Истратов, который потом перевелся во вновь сформированную организацию, которая называлась 19-й центр Минобороны. И, как это обычно бывает, стал к себе набирать людей, которых хорошо знал. Я написал ему письмо, в котором попросил Николая Михайловича взять меня к себе в новую организацию. Чем она занимается, никто не знал. Я думал, что больше не буду плавать. А оказалось, что ходить в море придется даже больше, чем раньше. Только оказавшись на месте, я узнал, что речь идет о глубоководных испытаниях». – поделился Кулаков.

Гидронавтов отбирали в отряд, как космонавтов. В подразделение принимали только тех подводников, которые прослужили на субмаринах не менее 5 лет, и которые бывали в автономных походах не менее трёх раз. Также все они должны были состоять в КПСС.

Строгая медкомиссия учитывала не только физические качества, но и морально-нравственные. Подводники должны были пройти тесты на совместимость с другими членами экипажа, чтобы избежать возможных конфликтных ситуаций на глубине.

Прошедших отбор, направляли на учёбу. Профессия была секретной, и никто их не называл гидронавтами – они были простыми инженерами-испытателями.
Обучение проходили в Кронштадте, Ленинграде и на Севере. По словам Валерия Кулакова, будущие гидронавты бывали в Звёздном городке, где завязали дружеские отношения с космонавтами. И даже позаимствовали у них «Положение о космонавтах», на основе которых писали свои нормативные документы.

Аппарат представлял собой мини-подлодку, с запасом автономного хода на 6 дней. Из-за своей формы глубоководный аппарат прозвали «бочкой». Также для наблюдения на корпусе имелось пять иллюминаторов. Несмотря на автономность «Селигер» соединялся тросом-кабелем с «мамой» - подлодкой-носителем на дизельном топливе.

Под днищем аппарата находился трос с балластом массой более тонны, который выполнял функцию якоря. Груз сбрасывали, трос натягивался и «Селигер» находясь над натянутым тросом, исследовал дно в радиусе 200 метров.

Дело в том, что иногда в качестве якоря использовали гусеницы трактора. И по словам Кулакова, американцы заснявшие следы гусениц на дне, пришли в страшное смятение. Они полагали, что Советский Союз их обогнал в гонке за Мировой океан - создал аппарат на гусеничном ходу, который закладывает ядерные боеприпасы.

В 1972 году, тогда уже капитан 3-го ранга Валерий Кулаков, участвовал в первых государственных испытаниях глубоководного комплекса «Селигер». Носителем для аппарата стала подлодка «БС-69» (проект 611П). Они отправились из Кронштадта в океан. Экипажу впервые предстояло выполнить задачу на глубине 2000 метров.

Как рассказывает Валерий, погружение на такую глубину занимает не менее двух часов. Также он иронично замечает, что на глубине двух километров давление составляет 200 атмосфер и при самой незначительной разгерметизации экипаж сдавило бы в лепёшку. Но на борту все же присутствовали дыхательные аппараты для «морального удовлетворения».

Несмотря на то, что подразделения гидронавтов были созданы значительно раньше – лишь в 1975 году Военно-морском флоте СССР была официально введена новая профессия.
И только в 1979 году, 10 января, Валерию Кулакову, тогда уже капитану 1-го ранга, за заслуги перед Отечеством вручили Золотую Звезду Героя Советского Союза. Вручал сам генсек ЦК КПСС Леонид Брежнев.

Но даже тогда, несмотря на снятие секретности, носить Звезду Героя им не рекомендовали, чтобы избежать лишних вопросов.
Отвечая на вопрос, что приходилось делать при погружении Кулаков говорит уклончиво: «работали как испытатели, но и выполняли боевые задачи - что надо, нашли, что требовалось, сделали».

Валерий Кулаков в течении 16 лет был командиром подразделения гидронавтов-испытателей. Выходил в море до 1991 года, до самой пенсии.
Но и сегодня капитан 1-го ранга в отставке работает на благо Родины. Он занимается общественными работами, состоит в Международной академии единства народов мира и является заместителем Клуба Героев города Москвы и Московской области по социальной работе.