Польская армия в тылу СССР

17 сентября 1939 г. Красная Армия перешла советско-польскую границу и быстро заняла территорию Западной Украины и Западной Белоруссии. К 25 сентября войска Украинского и Белорусского фронтов достигли рубежа по р. Западный Буг и Сан. На пути движения советские войска почти не испытывали сопротивления, за исключением отдельных случаев.  Целые части и соединения (особенно укомплектованные только что мобилизованными в армию украинцами и белорусами) добровольно складывали оружие.

В плен к немцам в 1939 году, по разным оценкам, попало 450–480 тысяч польских военных. В СССР их оказалось 120–150 тысяч, в том числе около 9 тысяч офицеров. Приводимые рядом специалистов – прежде всего польских – данные об интернировании 180 или даже 220–250 тысяч поляков документально не подтверждаются. Следует подчеркнуть, что сначала эти люди – с правовой точки зрения – находились на положении интернированных.

18 декабря 1939 года, после передачи СССР города Вильно с областью Литве, польское правительство в изгнании выдало Анджерскую декларацию. Декларация объявляла врагом №1 Германию и подтверждала состояние войны с СССР. Хотя война не объявлялась ни одной из сторон. Ситуация сложилась очень интересная – государства как такого не существовало, президент Польши Мосцицкий в первый же день войны куда-то пропал, а 5 сентября все правительство в полном составе сбежало в Румынию, бросив свой народ. Но войну с Советским Союзом оно подтвердило. Кроме того, началась подготовка переброски польской армии в составе 100 тысяч человек в Финляндию, для участия в боях Зимней войны на стороне финнов.
После подтверждения состояния войны Польши с СССР все находящиеся на территории Союза польские военные автоматически превратились в военнопленных. Польское правительство само ухудшило их положение.

30 июля 1941 г. в Лондоне посол СССР в Великобритании И.М. Майский и польский премьер В. Сикорский подписали соглашение, в котором правительство СССР признало советско-германские договоры 1939 г., касающиеся территориальных перемен в Польше, утратившими силу; восстанавливались дипломатические отношения между двумя странами; стороны взяли взаимное обязательство оказывать друг другу всякого рода помощь и поддержку в войне против гитлеровской Германии; правительство СССР выразило согласие на создание на территории СССР польской армии. К соглашению приложен следующий протокол:

«Советское правительство предоставляет амнистию всем польским гражданам, содержащимся ныне в заключении на советской территории в качестве ли военнопленных, или на других достаточных основаниях, со времени восстановления дипломатических сношений»

Первая попытка создать польское воинское соединение на территории СССР относится к осени 1940 г. 2 ноября Лаврентий Берия, исполняя указания Сталина, обратился к нему с предложением сформировать дивизию из находившихся в СССР польских военнопленных и использовать ее в случае столкновения СССР с Германией. Была сформирована группа из польских офицеров (3 генерала, 1 полковник, 8 подполковников, 6 майоров и капитанов, 6 поручиков и подпоручиков) под руководством генерала Берлинга. Группа находилась на закрытой дачей под Москвой.

6 августа командующим польской армией был назначен генерал Владислав Андерс, видный военный деятель Польши и ярый антисоветчик. Генерал Андерс по отношению к СССР был настроен крайне негативно и идею борьбы с гитлеровцами бок о бок с Красной Армией, мягко говоря, не приветствовал. Свою задачу он видел в том, чтобы, сформировав воинские части из находившихся на территории СССР поляков, вывести их из страны на соединение с английскими силами. Андерс был убеждён, что настоящая борьба за Польшу начнётся тогда, когда Советский Союз будет разбит Гитлером. В поражении Красной Армии генерал Андерс не сомневался.
Польская армия формировалась как путем обязательного призыва, так и на добровольных началах; в первую очередь должны быть сформированы две пехотные дивизии легкого типа по 7–8 тысяч человек каждая и резервная часть; сроки их формирования «должны быть сжатыми с тем, чтобы обеспечить их ввод в зону боевых действий в возможно короткие сроки. Календарные сроки окончания формирования этих соединений будут зависеть от степени поступления вооружения, обмундирования и других запасов материального снабжения». Польские генералы сообщили, что обмундирование и снаряжение рассчитывают получить от Англии и США, стрелковое же вооружение и боеприпасы — от правительства СССР. Была достигнута договоренность относительно создания в Грязовецком, Суздальском, Южском и Старобельском лагерях НКВД для военнопленных призывных комиссий, в которые войдут представители польского командования, Красной Армии, НКВД СССР и медврач.
На 29 августа 1941 г. в нее было призвано и зачислено 8,6 тыс., на 31 августа – более 20,7 тыс., на 25 октября 1941 г. – 41,5 тыс. солдат и офицеров, что значительно превышало намеченные ранее цифры.

Следует отметить при этом, что западные союзники, обещавшие поставить вооружение и продовольствие армии Андерса, не выполнили ни одного из своих обязательств, пока польские вооруженные силы находились на территории СССР.

В беседе с послом Польши Сталин поставил вопрос и о том, «когда и где польские части думают действовать с русскими войсками против немцев. Этот вопрос нас весьма интересует». Кот уклонился от ответа, сославшись на скорый приезд В. Сикорского в Москву.
Снабжение и обеспечение польской армии всем необходимым устанавливалось по существующим для Красной Армии нормам. Вот что писал по этому поводу в то время в своих ответах в Лондон польский посол в Москве С. Кот:
«Военные признают, что советские власти засчитывают продовольствие, вооружение и снаряжение, ими поставляемые, по чрезвычайно низким ценам. Советские военные власти весьма облегчают организацию польского войска, на практике они полностью идут навстречу польским требованиям, отдавая войску солдат, мобилизованных уже в Красную Армию на землях восточной Польши».
Помимо обеспечения поляков обмундированием и продовольствием, СССР вооружало армию Андерса. Было поставлено вооружение для укомплектования дивизии, которую планировалось сразу же направить на фронт. Но Андрес принял другое решение. Он распределил поступившее оружие среди всего личного состава вверенных ему войск. В результате вся армия осталась недовооруженной. Причем это было время, когда страна изнывала от нехватки оружия и продовольствия, стоял вопрос существования страны. Немецкие войска стояли под Москвой, каждый солдат был на счету. А в тылу прохлаждались и использовали запасы голодающей страны несколько десятков тысяч солдат чужого государства.
Премьер-министр Польши В. Сикорский прибыл в СССР в конце ноября, и 3 декабря 1941 г. состоялась его беседа со Сталиным, посвященная двум вопросам — польской армии на территории СССР и положению польского населения.

В вопросе об армии В. Сикорский сначала повел речь о переводе летчиков-поляков в Англию и 20–25 тыс. военнослужащих для пополнения польских частей на Ближнем Востоке и в Англии, а чуть позже – и о выводе всей армии в Иран, гарантируя при этом последующее возвращение их в СССР для участия в боевых действиях на советско-германском фронте. И. Сталин резко отреагировал на это, заявив:
«Если поляки не хотят здесь воевать, то пусть прямо и скажут: да или нет... Я знаю, где войско формируется, так там оно и останется... Обойдемся без вас. Можем всех отдать. Сами справимся. Отвоюем Польшу и тогда вам ее отдадим. Но что на это люди скажут...»
Советская сторона согласилась на увеличение численности польских войск и вооружение еще одной польской дивизии, остальных же – за счет Англии и США. В итоге по военным вопросам в Москве были приняты следующие решения: сформированные дивизии будут переведены в Среднюю Азию, армия должна насчитывать семь дивизий (всего до 96 тыс. человек); их снаряжение, вооружение и питание предусматривалось проводить по нормам Красной Армии, направление армии на фронт – лишь после достижения ею боевой готовности; на обеспечение армии будет предоставлен новый кредит.
После советско-польских переговоров В. Сикорский совершил поездку в районы формирования польской армии. О том, какое большое впечатление произвело на него посещение штаба польской армии в Бузулуке, а также Татищева и Тоцка, где шло обучение 5-й и 6-й дивизий, можно судить по докладу уполномоченного Генерального штаба Красной Армии по формированию польской армии на территории СССР И. Сталину от 18 декабря 1941 г. Именно тогда на вопрос советского представителя о сроках ввода польской армии в бой на советско-германском фронте В. Сикорский ответил: «К 15 июня 1942 года». Этот срок достижения боевой готовности армии В. Сикорский мотивировал тем, что только к марту – апрелю 1942 г., по его сведениям, из Англии и США должны были прибыть транспорты с вооружением для польских соединений. Однако за год пребывания польской армии в СССР ни одного транспорта с оружием от западных держав так и не поступило.
Время шло. Уже и битва под Москвой была позади – а армия Андерса всё формировалась, формировалась… И реплики Сталина при встречах с Андерсом, с Сикорским, когда тот прилетел в Москву, с Черчиллем становились всё ядовитее:
«Мы не можем заставить поляков драться». «Мы не торопим. Поляки могут выступить, и когда Красная армия подойдёт к границам Польши». «Без вас справимся».
Польская армия была уже серьёзной силой: 60 тыс. человек, пять пехотных дивизий, ещё четыре формируются. Но получалась странная картина. Сидит на твоей земле войско. В бой не рвётся. Приказом не пошлёшь – чужие граждане. К станку тоже не поставишь. А содержать приходится – и, значит, как минимум тратить драгоценные в военное время продовольствие, автотранспорт, ГСМ…

Стоявшие польские части в СССР занимались натуральным грабежом. С советскими гражданами они вели себя как с жителями оккупированной ими страны. Разбои, грабежи, отбор скота у населения и колхозов…
СССР настаивал, чтобы поляки начали воевать, но те все время находили отмазки: дескать, оружие все еще не поставлено, люди не экипированы и голодны. Сталин предложил Сикорскому полякам поработать и заработать себе продовольствие. На что Сикорский гордо ответил, что армия Андерса, это не, какие-нибудь, прости господи, лапотники, а настоящие военные профессионалы.
Хваленый Ленд-лиз в СССР начал поступать только в декабре 1941 года. По логике поляков командованию РККА нужно было отобрать винтовки у тех, кто сражается в котлах приграничного сражения и отдать их полякам, чтоб тем было сподручней грабить население…
Но под нажимом англичан поляков всё же доукомплектовали, довооружили и отправили в Персию, на помощь англичанам.
Объективно нам наши союзники, включая Англию до декабря 1941 года не помогали, а наоборот ослабляли. Предполагалось, что СССР рухнет в течение нескольких недель. Англичане успели за наш счет создать Армию Андерса и вытащить её на свою территорию, не позволив задействовать в реальных боях.
Помощь от союзников в СССР пошла в декабре, когда уже всем на свете стало ясно, что немецкий блицкриг не удался!

В Северной Африке англичане дрались с Роммелем. Был риск, что он прорвётся к нефтяным районам Ближнего Востока. Там требовались части для охраны коммуникаций. Черчилль был готов принять андерсовцев, сам Андерс (через голову Сикорского) давно англичан об этом просил. Сталин махнул рукой. Весной 1942-го армии Андерса разрешили уйти в Иран. Оттуда она попала на Ближний Восток. После открытия «второго фронта» воевала в Италии в составе британских войск.
Настоящий бой армия Андерса приняла возле итальянского монастыря Монте-Кассино. Это одна из самых позорных страниц военной истории наших союзников.

Пусть монастырь, который по договоренности, никто не должен был занимать, союзники долбили, крошили, пока, наконец, в развалины не залезли немцы. Тогда союзники, в том числе и поляки, пошли на штурм. Позорненько пошли – потеряли 924 убитыми. Это были их самые большие потери за войну!
Не хило все же ребята устроились. Обжирали голодающих русских в самое трудное для тех время, потом, ушли на Ближний Восток, где на просторах, грядущих кибуцев, поправляли здоровье. А потом отправились чуть-чуть попозориться… Польская элита! Профессионалы!

Среди польских военных и гражданских лиц, находившихся в СССР, было огромное количество тех, кто считал поведение генерала Андерса настоящим предательством и позором для польской нации.
1 марта 1943 года в СССР был создан «Союз польских патриотов», костяк которого составили польские коммунисты и представители других левых сил, а также общественные деятели и представители польской культуры, выступавшие за дружеские отношения между Польшей и СССР. Эта организация стала противовесом находившемуся в Лондоне правительству Польши в изгнании.
«Союз польских патриотов» в мае 1943 года выдвигает идею о формировании новых польских подразделений, которые будут сражаться плечом к плечу с Красной Армией. 6 мая 1943 года Государственный комитет обороны СССР издал постановление № 3294 «О формировании 1-й польской пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко». Уже 14 мая 1943 года под Рязанью началось формирование дивизии.

Фактически это было возвращение к нереализованной идее 1941 года. Командиром дивизии стал тот самый полковник Зыгмунт Берлинг. Он успел побывать в «армии Андерса» в качестве начальника военного лагеря, но уходить вместе с «андерсовцами» на Ближний Восток отказался.
К 5 июля 1943 года в состав дивизии вошли около 14 400 солдат и офицеров. 15 июля 1943 года, в годовщину исторической для поляков битвы при Грюнвальде, бойцы дивизии приняли воинскую присягу, в этот же день «Союз польских патриотов» вручил дивизии боевое знамя — красно-белое, с девизом «За вашу и нашу свободу!».
Именно генерал Андерс стал "героем" нынешней Польши, а день штурма монастыря Монте-Кассино отмечается как одна из важнейших битв поляков во Второй Мировой войне. При этом участие польских солдат в штурме Берлина вместе с Красной Армией известно только профессиональным историкам.