Второй шанс «Красного кардинала»: модернизация линкора «Ришелье» в США

Как и однотипный Jean Bart («Жан Бар»), корабль создавался для борьбы с современными германскими и итальянскими кораблями. И стал логичным развитием своих предшественников — Dunkerque и Strasbourg: больший калибр артиллерии, более толстая броня, но идентичная компоновка орудий главного калибра. Одним словом, прямая родственная связь.

Однако стальному герцогу было отпущено мало времени, чтобы подготовиться к бою. Ведь, когда в июне 1940 года Франция терпела катастрофу, линкор был готов лишь на 90%. Чтобы избежать попадания в руки врага, 18 июня «Ришелье» покинул родной Брест и отправился в Дакар, военно-морскую базу на западной оконечности Африки.
Здесь ему, как и собратьям в Мерс-эль-Кебире, пришлось испытать на себе огонь вчерашних союзников: 8 июля 1940 года подошедшее соединение английских кораблей атаковало французов. Линкор получил серьёзные повреждения от попадания торпеды с британского самолёта Swordfish, а также, возможно, детонации четырёх лежавших на дне глубинных бомб.

Вскоре после этого кораблю снова довелось поучаствовать в боевых действиях на стороне вишистов, когда 23-25 сентября Дакар попытались взять под контроль верные генералу Де Голлю войска «Свободной Франции». Несмотря на то, что артиллеристы «Ришелье» и береговых батарей добились нескольких попаданий, корабль получил новые повреждения. Следующие два года были для французских моряков сравнительно непримечательны: в это время основной заботой капитана Марзена стало поддержание работоспособности артиллерии корабля, а орудия ПВО лишь несколько раз открывали огонь по неопознанным самолётам.

Ситуация изменилась, когда в рамках операции «Факел» войска Союзников 8 ноября 1942 года начали высадку в Алжире и Марокко. Вступив в диалог с американцами и англичанами, главнокомандующий ВМС правительства Виши адмирал Дарлан перевёл французские морские силы в Западной и Северной Африке под контроль Союзников.

Поскольку «Ришелье» оставался единственным всё ещё боеспособным современным французским линкором, он был первым, кого союзные представители внесли в список подлежащих модернизации кораблей. Однако помимо престижа Франции, который имел значение для Де Голля, британское адмиралтейство выражало и чисто практическую заинтересованность. Несмотря на перелом в войне, морская угроза со стороны стран Оси не была ликвидирована: «Тирпиц» и «Шарнхорст» в Атлантике, а также «Литторио» и «Витторио Венето» в Средиземноморье всё ещё представляли большую опасность. В условиях, когда у Британии оставалось лишь четыре новых дредноута, её потребность во французском корабле была кровной.

Иное мнение было у американских военных, не разделявших общего энтузиазма. И если британцам заокеанские партнёры привыкли оказывать помощь, то делиться передовыми военными технологиями с французами, чей правовой статус был к тому же весьма неопределён, они не горели желанием. Де Голль был не тем человеком, с которым они хотели иметь дело. Как бы то ни было, 30 января 1943 года «Ришелье» отплыл к берегам Америки, а уже 11 февраля он прибыл в Нью-Йорк, пройдя под Бруклинским мостом.

Условия, с которыми столкнулись французские моряки, были для них весьма непривычны: вместо тёплого климата Африки, их встречали снег и морозный туман. Однако реакция американской общественности была прямо противоположной. Можно даже сказать, что прибытие французского линкора было триумфальным. Во всяком случае, обложки нью-йоркских газет пестрели своими кричащими передовицами: « Французский флот снова в бою — “Ришелье” здесь! »

Начались интенсивные работы по модернизации линкора. Казалось, в этом сплаве вековых традиций французского флота и промышленного потенциала Нового Света корабль обретает новую жизнь. В общей сложности 6000 рабочих, поделённых на три смены, трудились 24 часа в сутки в течение пяти месяцев. Рабочих было так много, что экипажу пришлось покинуть линкор и разместиться в бараках на территории верфи.

Прежде всего требовалось произвести общий ремонт корабля. Когда на Бруклинской верфи производили осмотр корпуса, то выяснили, что он находится в целом в приличном состоянии. Во всяком случае, для корабля, который не был в доке с июня 1940 года, самым серьёзным делом было устранение повреждений вследствие торпедного попадания: броневые листы пришлось заменить на пространстве протяженностью 34 метра. Также выяснилось, что внутренний гребной вал по правому борту погнут настолько, что восстановить его невозможно, и требуется произвести замену на новый. Надо сказать, что в течение пребывания в США тщательной проверке были подвергнуты все механизмы и электроника: повреждённые или износившиеся элементы ремонтировались или заменялись.

Повреждёнными были и три орудия второй башни главного калибра, что стало большой сложностью. Дело в том, что орудий такого калибра на флоте США просто не было. Поэтому пришлось позаимствовать их у «младшего брата» — снять недостающие пушки с линкора «Жан Бар». Причём снарядов в достаточном количестве тоже не было, но их производство американская Crucible Steel Company смогла наладить без значительных трудностей. Что же до орудий вспомогательного калибра, то с ними проблем было уже гораздо меньше: они были схожи со 152-мм пушками, стоящими на вооружении американских лёгких крейсеров. Так что их американцы просто снабдили своими снарядами.

Кардинальным изменениям подверглась система ПВО «Ришелье». Из оригинального вооружения высоко оценены были лишь 100-мм орудия в спаренных установках, которые и были сохранены. Всё остальное было заменено на уже тогда отлично зарекомендовавшие себя 20-мм зенитные автоматы Oerlikon («Эрликон») и 40-мм установки Bofors («Бофорс») . Линкор был ими буквально усыпан. Одних только «Бофорсов» на корабль поставили 14 счетверённых установок: две по бортам у второй башни главного калибра, восемь на надстройках и четыре в кормовой части. Вместе с упомянутыми «Эрликонами» общее число зенитных стволов калибра 20 и 40 мм на борту довели до 106 штук. Размещение столь солидного количества орудий ПВО стало возможным благодаря демонтажу оборудования, признанного не соответствующим современным военным реалиям. Так, ещё в Дакаре с корабля были сняты катапульта и краны для гидросамолётов. Американцы же пошли ещё дальше, срезав часть авиационного ангара.

Однако гладким было далеко не всё. Как было сказано выше, передовыми технологиями американцы не очень хотели делиться. В итоге на «Ришелье» были установлены достаточно слабые радары, которые могли обнаруживать надводные цели на расстоянии 22 км, а воздушные — до 68 км. Это скорее соответствовало возможностям эсминца. Получалось, что «Ришелье» вполне мог бороться с воздушными целями, но в деле их заблаговременного обнаружения в будущем он был сильно зависим от британских сил. Радар для орудий главного калибра американцы и вовсе отказались ставить, и он был установлен британцами лишь в 1944 году.

Пока шли работы по модернизации корабля, моряки знакомились с местной жизнью. Французы были по-настоящему впечатлены увиденным: американский уровень жизни и экономический потенциал поражали их. Впрочем, и местные жители относились к гостям с известной симпатией. Так, среди американских семей проявлением особого шика считалось иметь «своего» французского моряка, которого всегда с нескрываемым удовольствием приглашали на вечеринки и пикники. Можно догадаться, что с этой ролью юноши из-за океана справлялись с большой охотой. В это время для экипажа даже работало еженедельное издание — Gazette de Richelieu.

Необходимо сказать, что без трудностей политического характера тоже не обошлось. Если отношения с американскими моряками были в целом весьма дружескими, то с матросами британских кораблей нередко происходили конфликты: слишком живы были ещё воспоминания об уничтожении французского флота британцами в Мерс-эль-Кебире. Также в какой-то момент участились случаи «дезертирства» французов, но не с целью избежать участия в боевые действиях. Скорее наоборот: моряки с «Ришелье», желая как можно скорее присоединиться к своим товарищам, пытались достичь Канады, а оттуда добраться до расквартированных в Англии ВМС «Сражающейся Франции». Можно ли назвать это дезертирством — вопрос. Однако в скором времени эти попытки были пресечены во избежание утечки членов экипажа линкора.

Как бы то ни было, поздним летом 1943 года модернизация «Ришелье» была в целом завершена. Наступил период испытаний, выпавших на август и сентябрь. В ходе этих испытаний 25 сентября линкор смог развить на форсаже скорость в 31,5 узла, что было весьма удивительно, учитывая возросшее до 47 728 тонн полное водоизмещение. Командование осталось довольно проделанной работой. Впереди было плавание к берегам Европы, операции против японцев в Индийском океане и возвращение домой. Спустя почти три года после вынужденного ухода от родных берегов французский стальной исполин получил новую жизнь, а главное — второй шанс вступить в бой и показать всему миру доблесть моряков, рассекающих волны под трёхцветным флагом с лотарингским крестом.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией WoWS.